9 ноября
«А Россия!
Бедная многострадальная матушка Россия!
Жертва мертворожденной примитивной мысли. Жестоко поруганная страна! Насильно должна ты довершить дело, противоречащее всякому духу, всякой жизни.
Извращенный мозг вложил в тебя идею — и ты должна воплотить ее в жизнь. Да — ты будешь сильной, но жертвы, каковые тебе придется заплатить, будут больше, чем твой успех. Ты возведешь огромное здание: колосс на глиняных ногах!
И лишь одного ты никогда не сможешь построить: спокойствия души. И я спрошу тебя: что важнее, построить электростанцию для людей, ничего не понимающих в электричестве, или же дать этим людям мир и покой?
Бедная Россия!
Но и ты сгоришь в огне мировой катастрофы!
И твоя миссия исполнена смыслом, пускай жестоким и ужасным! И твои страдания однажды закончатся.»[В. Гец: Перед мировыми катастрофами (1929–31)]
10 ноября
Сегодня зашел в гости к Адаму, а у него на подоконнике стояла бутылка из-под сока с чем-то желтым, я решил пошутить и спросил у него: это что, моча? А он сказал: ой, пойду вылью. Когда сосед утром занимает ванную, а мне хочется ссать, надо же куда-нибудь ссать, поэтому я ссу в бутылки из-под сока. Взял бутылку с мочой и пошел выливать ее. Когда я жил с родителями, я тоже ссал в чашки и бутылки у себя в комнате, потому что отец был всегда недоволен тем, что я по ночам часто хожу в туалет, потом я уехал от родителей, и мое мочеиспускание по ночам пришло в норму.
17 ноября
Бюргер произнес «Виланд». Мы стояли с бокалами, полными вина, и вдруг кто-то прокричал: Сдохни, Виланд! Сдохни собака Вольтер! До здравствует Чувствительность, да здравствует Невинность!
Всю ночь просидели мы в моей комнате и в темноте говорили о Германии, Клопштоке, Свободе, великих делах на благо Отчизны, и о том, как мы будем мстить Виланду, который злобно осмеял Невинность в своих сочинениях. За окном гремел гром, и молнии разрезали черное небо, и от этого мы становились только смелее, и были уже готовы на все ради того, чтобы избавить Отчизну от гнусного похабщика.
Сразу после полудня мы собрались в кабаке. Нам накрыли стол. На стол мы поставили трон и украсили его розами и левкоями, а на трон положили собрание сочинений Клопштока. Под стол же мы бросили книги Виланда, предварительно их изодрав. Мы декламировали оды Клопштока и пили кофе, а кофейную гущу выливали на книги Виланда. Еще мы говорили о Свободе, о Германии и немецких Добродетелях. Потом мы принялись есть и пить, а кости и все, что не доели, кидали на книги Виланда, мы плевали на них, а потом торжественно сожгли и книги, и виландов портрет.