— Похороны уже прошли? — справился я.
Хозяин лавки только руками развел.
— Не подскажу, магистр!
Я вызнал у него, как отыскать дом почившего в бозе доктора, и тогда книготорговец посмурнел окончательно. Румянец с его щек пропал без следа, лицо вновь посерело. Он даже вознамерился сбежать в другую комнату, но я не позволил.
— Последний вопрос! — остановил я книготорговца. — Юродивая Ирма, знаешь такую?
— Ее все знают!
— И как выглядит эта девица?
— Девица! — всплеснул руками хозяин лавки. — Да там такая девица! Не приведи небеса такую…
— Выглядит как?
— Грудастая и вульгарная, — сообщил книготорговец. — Говорят, безотказная во всех отношениях, вообще во всех, но сам не проверял. За что купил, за то продал.
— Работает на кого?
— Спросите на Воробьином холме. Там подскажут.
— А точнее?
Хозяин лишь сутулыми плечами пожал.
Я собрал свои вещи, взял наброшенный на спинку стула плащ и уточнил:
— Все еще желаешь узнать, что я тут искал?
Книготорговец оказался человеком благоразумным и замотал головой.
— Нет, магистр! Прошу, ничего не говорите! Я ничего не хочу знать! Ни-чего!
Я ткнул его пальцем в грудь, предупредил:
— Вот и помалкивай! — и отправился к выходу.
Колокольный звон застиг на полпути к жилищу покойного доктора. На улицу начали вываливать обыватели, и я с превеликим трудом подавил обреченный вздох.
Воссияние! Люди богобоязненные спешат на утреннюю службу, и только у меня другим голова занята; аки ищейка, скверну по дурным местам вынюхиваю…
В голову после бессонной ночи лезла всякая чушь, и никак не получалось настроить себя на рабочий лад. Помог траурный вид многочисленной родни доктора Лестера. Погребение тела было назначено на сегодняшний день, и по этому случаю в доме собралось множество его отпрысков.
Покойник, к слову, оказался не так уж и стар, да и на боли в груди, по словам вдовы, отродясь не жаловался.
— Белая дева его сгубила, — поведала тучная тетка в черном и промокнула платочком слезящиеся глаза.
Вчера предположение седоусого капрала о проказах бесстыжей девки Ирмы показалось мне куда убедительней слухов о явлении горожанам некоей сверхъестественной сущности, но это было вчера. А вот после визита ночной гостьи я не поставил бы и ломаного гроша против сотни гульденов на то, что доктора хватил удар из-за обнаженной женской груди, не важно, реальной или призрачной.
Именно поэтому я и склонился над открытым гробом и осенил покойника святым символом.
— Покойся с миром, — сказал, отступая, но шансов на достойное посмертие у доктора Лестера было, откровенно говоря, немного. Точнее, их не было вовсе.