***
Во второй половине дня, до того, как сумерки смазали горизонт и украли у листьев часть их цвета, правительство было вынуждено уступить нажиму. Министр внутренних дел известил палату общин, что в самое ближайшее время мистер Райерсон даст полиции исчерпывающие показания.
К тому моменту, когда зажглись первые фонари, Райерсон был фактически арестован. Необходимость посылать за Питтом и приглашать его в кабинет Наррэуэя отпала.
В любом случае ничего принципиально нового он сообщить не мог, делиться же теми крохами, которые у него имелись, желания не возникало. Подумаешь, еще несколько имен из гостевой книги Иден-Лодж! Оставались последние полдюжины, но и эти тоже, скорее всего, будут непричастны к убийству Ловата.
Питт стоял перед столом Наррэуэя, ожидая, когда тот заговорит.
– Да, я в курсе, – произнес тот, вернее, процедил сквозь зубы, вперив взгляд в полированную столешницу с грудой документов на ней – все как один лежали обратной стороной вверх. – Вряд ли он сообщит полиции что-то такое, чего не сказал нам.
– Я для него посторонний человек, – заметил Питт, хотя самому ему казалось, что сам он прекрасно знает Райерсона. Он легко мог представить себе его лицо, каждую его черточку, каждую тень на нем, волнение в его голосе и свое собственное ощущение причастности, когда Райерсон пытался объяснить ему свои действия и как он поступит, если Аеша Захари предстанет перед судом. – В данных обстоятельствах у него не было причин доверять мне, – продолжил он. – Возможно, с вами он будет более откровенен.
Он не стал говорить, что Райерсон и Наррэуэй были представителями одного социального класса, получили сходное воспитание, придерживались одних и тех же ценностей. К чему говорить очевидные вещи? Да и в любом случае Наррэуэй проигнорировал его слова. Вместо этого он открыл ящик стола и вытащил оттуда небольшую металлическую коробку. Никакого ключика Питт не заметил. Наррэуэй просто открыл ее и вытащил оттуда пачку банкнот, не менее ста фунтов.
– Расследование здесь, в Лондоне, я возьму на себя, – сказал он, не глядя Питту в глаза. – Оставьте мне ваши заметки. Вы же отправитесь в Александрию и постараетесь выяснить все, что сможете, об этой женщине и о пребывании там Ловата.
От неожиданности Питт ахнул и на миг лишился дара речи. Похоже, Наррэуэй уже заранее отсчитал деньги, потому что просто положил пачку на стол.
– Но ведь я ничего не знаю о Египте! – воскликнул Питт. – Я не знаю тамошнего языка, я не…
– Уверяю вас, вам хватит вашего английского, – перебил его Наррэуэй. – И я не знаю никого, кто был бы экспертом по Египту. Вы хороший детектив. Выясните как можно больше о Ловате, но в первую очередь об этой женщине – кто она такая, из какой семьи происходит, во что верит, что ей нужно и что ей дорого. Особенно нечто такое, чем Ловат мог бы ее шантажировать. – По лицу Наррэуэя пробежала тень брезгливости. – Зачем она приехала в Англию? Кто ее родственники? Были ли у нее в Египте любовники, деньги? Каковы ее религиозные и политические взгляды?