***
Первые два дня он посвятил изучению города. Начал он с того, что купил для этого соответствующую одежду, в которой его тело не страдало бы от зноя. Он также не преминул воспользоваться прекрасным общественным транспортом. Местные трамвайчики были чистыми и аккуратными, а поезда – построенные в Англии и даже, несмотря, на жару, до боли знакомые – блестели боками на слепящем солнце, отчего ему то и дело приходилось щуриться. Но иногда он предпочитал пройтись пешком – прислушивался к голосам, вглядывался в лица, отмечая про себя удивительную пеструю смесь языков и рас. Помимо арабов, в городе жили греки, армяне, евреи, левантинцы, также редкие французы и многочисленные англичане. Он видел и солдат в тропической форме, и местных экспатриантов, для которых Египет стал вторым домом: они давно привыкли к жаре, шуму, необходимости торговаться на рынке и слепящей яркости всего и вся. Встречались ему и бледнолицые туристы с горящими глазами, алчущие увидеть все местные чудеса. До него доносились обрывки их разговоров о том, как они затем поедут в Каир, а оттуда пароходом поднимутся вверх по Нилу до Карнака и даже дальше.
Некий пожилой викарий, чьи седые усы резко выделялись на фоне загорелой кожи, взахлеб рассказывал о своей недавней поездке: о том, как он за завтраком глядел на воды Нила, которые казались ему самой вечностью. При этом перед ним на столе была раскрыта местная газета на английском языке, тост был намазан свежайшим английским мармеладом, а мимо, на фоне неба и пустыни, проплывали силуэты древних пирамид.
– Это было просто великолепно! – произнес он голосом, какой можно услышать в каком-нибудь из самых престижных лондонских клубов.
Это тотчас напомнило Питту о его собственной миссии, и он заставил себя начать расспросы о коптской семье по фамилии Захари. Тысячелетия правления фараонов, века греческого и римского владычества, любовники Клеопатры, приход арабов, турок и мамелюков, победы Наполеона, а потом Горацио Нельсона – все это может подождать. Что бы там ни думал калиф в Стамбуле, теперь здесь властвовали англичане, а через Суэцкий канал в Индию и дальше на восток плыли суда самых разных стран. Выращенный в Египте хлопок поставлялся на прядильные и ткацкие фабрики Манчестера, Бернли, Сэлфорда и Блэкберна. И именно с этих фабрик рулоны тканей вновь отправлялись в далекое плавание через Суэцкий канал и дальше.
А еще на этих знойных улицах, с их кучами навоза и мухами, царили нищета, голод и болезни. Он видел нищих, сидевших в тени запекшихся от зноя стен, видел, как они передвигались на новое место вместе с тенью, прося во имя своего бога подаяние. Иногда их тела казались здоровыми, но часто даже с первого взгляда Питт замечал увечья и язвы. Другие были слепыми или намеренно искалеченными. Лица других были рябыми от оспы или изуродованы проказой. Ему стоило огромных трудов не отворачиваться от них.