Она сжалась, как будто Питт ударил ее, однако не издала ни звука и не сдвинулась с места.
– Вы считаете, что поскольку он министр, то это сойдет ему с рук и его отпустят на свободу? – спросил Питт.
Наконец она повернулась к нему. Ее глаза были широко раскрыты и казались почти черными.
– Неужели вы не понимали, что у него могут быть враги? – спросил Питт громче, нежели намеревался. Увы, ему было не до учтивости. Будь он с ней вежлив, она наверняка попытается уйти от правды. – Однако тот, кто послал вас сюда, преследовал цели куда более далекоидущие, нежели Египет или Манчестер.
– Неправда. – Она произнесла это как само собой разумеющийся факт. В первый миг Питт не заметил ни в ее голосе, ни в глазах сомнения. Но только в первый. Впрочем, она тотчас поспешила овладеть собой.
– Если Ловата убили не вы, то кто? – тихо спросил он. Он пока еще не решил для себя, рассказывать ей про устроенную Ловатом и его приятелями резню или хотя бы намекнуть. В данный момент он внимательно наблюдал за ней в надежде уловить на ее лице выражение, пусть самое мимолетное, которое выдало бы ненависть, подтолкнувшую ее к убийству Ловата. Увы, пока что он ничего не увидел, даже легкой тени.
– Я не знаю, – просто ответила она. – Но вы говорите, что это никак не связано с хлопком. Тогда с чем?
Было невозможно поверить, что она знала. А если нет, и скажи он ей правду, заставит ли любовь к родной стране – или же простое желание справедливости – ее заговорить, возможно, даже найти оправдание своему преступлению? Смягчит ли судья ей приговор, когда узнает об этом? Лично он сам наверняка бы смягчил.
– С иными политическими причинами, – уклончиво ответил он. – С желанием предать гласности одно старое преступление с тем, чтобы спровоцировать беспорядки, даже восстание.
– Вроде восстания дервишей в Судане?[13] – упавшим голосом спросила она.
– А почему нет? Зная то, что известно вам сейчас, неужели вы считаете, что у вас имелся хотя бы малейший шанс повлиять на ситуацию с хлопком до того, как изменится ситуация политическая и финансовая, независимо от того, во что верил и на что надеялся мистер Райерсон?
Аеша Захари на несколько мгновений задумалась.
– Нет, – еле слышно призналась она.
– В таком случае тот, что прислал вас сюда, тоже про это знал и преследовал совершенно иные цели? – гнул свою линию Питт.
Аеша не ответила, однако он по ее глазам понял, что она с ним согласна.
– И ему было наплевать, что вас отправят на виселицу за убийство, которого вы не совершали, – продолжил он. – Вместе с Райерсоном, если на то пошло.