Она застыла на пороге, уперев руки в боки. Вроде хрупкая, похожая на куклу, но от нее исходил неприятный запах агрессии и легкой гнильцы. И это с ней мне предстоит жить? Может, попроситься куда-нибудь в другое место? Хотя о чем это я? Такой же прием будет везде, если не хуже, а отдельные апартаменты мне определенно никто выделять не станет, не того поля ягода.
Девушка ждала ответа на свой вопрос, она даже притопывала на месте от нетерпения, но я не торопилась, рассматривая ее слишком пристально. Девушка сузила глаза, поджала губы, еще немного, и она просто набросится на меня. Да и пауза затягивалась.
– Счастье, пришедшее привить вкус, – бросила я, не вставая с кровати.
– Чего? – опешила она. Кажется, в собственном вкусе она не сомневалась, да и счастье представляла себе по-другому.
Осознав, что я над ней издеваюсь, рассвирепела. Двинулась на меня, угрожающе сжимая кулаки. Я продолжала спокойно сидеть на кровати.
– Счастье, значит? Вкус мой не нравится? – обманчиво ласково спросила девушка.
Я равнодушно кивнула.
– Не нравится. Разве в этом розовом безумии можно нормально жить и учиться? – спросила я и обвела рукой обстановку.
– Это не тебе решать, – рявкнула девушка. – И вообще, вон из моей комнаты!
– И не подумаю, это теперь и моя комната, – тяжело вздохнула я. – Больше мест нет.
– Если нет мест, то какого трахра тебя ко мне подселили? Это моя личная комната! – рыкнула девица.
– Вопрос не ко мне, а к коменданту. Она распорядилась. – Я все еще пыталась говорить спокойно.
Девица перешла на такой вой, что у меня заложило уши. Видимо, с ней всегда и во всем соглашались, постоянно заглядывали в рот, вот она и привыкла ни во что не ставить других и слышать только себя. Вот же мне повезло… Интересно, комендант специально это устроила? Понять бы еще за что, я ведь ей ничего плохого не сделала. В версию о единственном свободном месте как-то совершенно не верилось.
А девушка распалялась все больше. Я услышала такие выражения, которые приличным девушкам даже слышать не полагалось, не то что их произносить. Меня называли ведьминским отребьем, грозили всеми карами бездны, обещали полный перечень извращений и пыток. Некоторыми я заинтересовалась.
– Стой! Не части, я сейчас запишу, вдруг пригодится, – попросила я и бросилась к сумке за письменными принадлежностями.
– Чего? – снова опешила девица. Она смотрела на меня как на умалишенную.
– Подожди, говорю, запишу твои слова, – любезно повторила я, приготовившись. Даже выражение лица сделала настолько заинтересованное, будто собралась внимать самой богине.