Посмотрев в окно, я наконец-то поняла, о чем именно говорит Арис. Когда я засыпала, было утро, солнце едва встало из-за горизонта, а сейчас за окнами непроглядная тьма. Я проспала не просто «весь день», как он выразился, а еще и весь вечер и, похоже, часть ночи. У меня возникло отвратительное чувство, будто меня отравили. Я совершенно не ожидала такого, не думала, что может произойти нечто подобное! Впереди был целый день, а теперь — раз! — и ночь.
— Что она говорила про противозачаточные средства? — вспомнила я слова лекаря и встала с постели, стараясь окончательно сбросить с себя остатки сна.
— Мы же обсуждали это с тобой, — закатил глаза Арис. — Чтобы ты не забеременела, тебе в еду и питье добавляли специальные травы…
— Какие, к черту, травы, Арис?! — рявкнула я, перебивая его. — Ты что творишь, мать твою за ногу! С какого такого драконьего хрена ты пичкаешь меня всевозможными травами, о которых я даже не подозреваю? Ты же говорил, что меня лечат от последствий прокола в позвоночнике!
— Не сквернословь, женщина! — повысил голос он, не демонстрируя никакого раскаяния. — Мы с тобой говорили о том, что для детей еще не время — я приказал давать тебе травы от беременности. Я сказал, что тебе рекомендовали спать — травы только помогают заснуть. Что не так? Мы все это с тобой обсуждали! Да, я не думал, что это сочетание подействует на тебя так сильно, но ведь это…
Я не выдержала. Впервые за долгое время эмоции одержали верх. Ненавижу, когда решают за меня, когда контролируют мою жизнь и заставляют играть по чужим правилам. Меня охватило такое острое чувство горечи и разочарования, что не было сил удержаться. Я поверила ему, доверилась его лекарям и слугам, а меня усыпили, потому что Арису приспичило напичкать свою домашнюю собачку двумя видами препаратов одновременно. Не справившись с собой, я подошла к дракону и залепила ему сильную пощечину.
Аристарх на несколько секунд прикрыл глаза, сильно раздувая при этом ноздри. Он даже не повернул голову в сторону, хотя удар у меня получился довольно сильный, щека дракона заметно покраснела. Признаться честно, как только я нанесла удар, так тут же сердце пронзило чувство вины и сожаления. «Насилие — это не выход из положения, а лишь способ усугубить проблему» — так всегда говорил мне отец. Я не должна была опускаться до рукоприкладства, но сейчас уже ничего исправить нельзя.
Арис открыл глаза и посмотрел на меня. Холодно, недовольно, будто это я его отравила, а не он меня.
— Я возвращаюсь в академию, — отчеканила, глядя в глаза Черному дракону. — Немедленно!