Джек Лондон — очень плодовитый и неровный писатель. С самого начала он поставил себе за правило писать по три страницы в день, обычно выполнял урок и за свою короткую и беспокойную жизнь «выдал» огромное количество сочинений. Даже в самых стоящих его вещах удивительно сочетаются хорошее повествование и не очень хороший слог. Рассказы написаны на редкость экономно, с точными фабульными поворотами, но само письмо — бледное, фразы стертые, невыразительные, а речь персонажей небрежна. В разное время книги Лондона оценивались по-разному. Им зачитывались во Франции и в Германии как раз в ту пору, когда в англоязычных странах он не пользовался популярностью. Даже с приходом Гитлера к власти, когда вспомнили «Железную пяту», за ним еще сохранялась репутация левого, «пролетарского» писателя — вроде той, которой пользовались Роберт Трессел, Б. Травен и Эптон Синклер. Одновременно Лондон подвергался нападкам со стороны марксистских критиков за «фашистские тенденции» в его творчестве. Эти тенденции, безусловно, были присущи ему, причем в такой мере, что трудно сказать, каковы были бы его политические симпатии, если бы он дожил до наших дней, а не умер в 1916 году. Можно предположить, что он стал бы деятелем коммунистической партии либо жертвой расистской теории нацистов либо сделался бы донкихотствующим поборником какой-нибудь троцкистской или анархистской секты. Мое же мнение таково: будь Лондон политически последовательной фигурой, он вряд ли написал бы что-нибудь интересное для нас. Сейчас его известность зиждется главным образом на «Железной пяте», а его отличные рассказы порядочно забыты. Именно поэтому в данной книге собрано полтора десятка образцов его малой прозы. Есть еще несколько вещей Лондона, которые стоит снять с запыленных библиотечных полок или извлечь из ящиков у дешевых букинистов. Будем также надеяться, что, как только мы покончим с нехваткой бумаги, появятся новые издания «Дороги», «Смирительной рубашки», «До Адама» и «Лунной долины». Многие книги Джека Лондона поверхностны и неубедительны, но по крайней мере шесть томов его сочинений заслуживают того, чтобы их издавали и переиздавали. А это совсем неплохой итог сорокалетней жизни.
1945
С год тому назад мне довелось побывать на собрании, организованном пен-клубом по случаю трехсотлетия выхода «Ареопагитики» Мильтона — памфлета, хочу напомнить, в защиту свободы печати. На листовках с объявлением о собрании — их распространили заранее — было напечатано знаменитое изречение Мильтона о грехе «убиения» книги.