Нередко приходилось выезжать на фронт и работникам горкома. В марте и апреле вместе с товарищами я побывал на 30-й батарее береговой обороны, которой командовал капитан Александер, в артиллерийском полку Богданова, в бригадах морской пехоты Горпищенко, Жидилова и Потапова, на боевых кораблях. Особенно запомнилась встреча с бойцами 79-й бригады морской пехоты, которой командовал полковник Алексей Степанович Потапов.
Выехали мы с В. П. Ефремовым, когда уже стемнело. Развилку дороги на Симферополь и Ялту, непрерывно обстреливаемую, проскочили благополучно. Быстро проехали Инкерман, поднялись в гору. На фронте было сравнительно тихо. Лишь изредка доносились пулеметные и автоматные очереди, взлетали ракеты.
Вот и домик у шоссе, где расположилось командование бригады. Полковник А. С. Потапов и комиссар бригады И. А. Слесарев тепло встретили нас, поднесли по рюмочке, рассказали о положении на участке, занимаемом бригадой.
Затем в сопровождении автоматчиков двинулись на передний край.
— В сторону не оступитесь, — предупреждает Потапов. — Идем в проходах минных полей.
В воздухе послышался гул моторов, зашарили по небу прожекторы, забили вражеские зенитки.
— Наши пошли на бомбежку.
И опять тихо.
— Заглянем в блиндаж.
Краснофлотцы отдыхали, были рады гостям. Посыпались вопросы: «А верно, что Севастополь восстанавливается?», «Говорят трамвай ходит?», «Сколько хлеба выдаете на человека?», «Что производят подземные комбинаты?», «Кино показывают?..» Мы едва успевали отвечать.
Затем ходами сообщения, полусогнувшись, подошли к передовой.
— Противник в ста метрах, — тихо заметил полковник.
Ночь была темной — ни луны, ни звезд. Беседовали с бойцами шепотом. Только собрались в обратный путь, как по соседству началась стрельба. Сначала автоматная, потом подключились пулеметы, забухали орудия. Огонь велся с обеих сторон. В небо взвились ракеты. Командир роты доложил, что перестрелка началась на соседнем участке. Обнаружены немецкие разведчики. Вскоре стрельба прекратилась.
Прослушав по радио последние известия, мы двинулись в обратный путь. Помню, много тогда передавали о героическом Ленинграде. С жадностью ловили мы в те дни каждое слово о городе Ленина. В мужестве ленинградцев севастопольцы черпали новые силы для борьбы с врагом. Ленинградцам приходилось еще труднее, чем нам. Севастополь не знал ни голода, ни морозной стужи. Тем большее восхищение вызывали стойкость и поистине героический труд ленинградцев. Остро ощущалась общность в судьбе двух городов, их ответственность друг перед другом и перед Родиной. Я вдвойне переживал оборону Ленинграда, — среди защитников города был мой младший брат Виктор.