Бойцы дружин, охранявшие объекты, постоянно находились в боевой готовности, первыми бросались на помощь пострадавшим. Молодой коммунист Зайцев во время налета авиации противника лично спас из засыпанного обвалом убежища десять человек, но сам погиб от осколка вражеского снаряда. При исполнении служебных обязанностей погиб командир дружины завода «Молот» Недоруб.
Городской комитет обороны 6 июня в специальном приказе отметил большую работу, проделанную боевыми дружинами. Но в приказе обращалось внимание на то, что впереди еще более жаркие схватки. «Враг готовится к третьему наступлению на город. Боевые дружины, — говорилось в приказе, — не должны терять ни одной минуты, еще упорнее овладевать оружием, готовить огневые точки, соблюдать железную дисциплину, ликвидировать очаги поражения, тушить пожары, быть стойкими, мужественными защитниками Севастополя, идти в ногу с доблестными бойцами Черноморского флота и Приморской армии…»
Бомбежка и артиллерийский обстрел непрерывно продолжались пятеро суток. За эти дни авиация противника совершила на Севастополь больше девяти тысяч самолето-вылетов и сбросила не менее сорока шести тысяч бомб крупного калибра, десятки тысяч зажигательных, авиационных гранат, много бомб замедленного действия. Количество снарядов, выпущенных по городу, учесть было невозможно.
Тем, кто находился на линии фронта, казалось, что в городе не осталось ни одной живой души, что вся жизнь скована. По ночам, когда бомбежка несколько стихала, в город прибывали связные и даже целые делегации из воинских частей. Они убеждались: Севастополь жив, он борется и работает для фронта. Беспочвенными оказались расчеты гитлеровского командования на то, что металл и огонь подавят моральный дух севастопольцев.
«Как на фронте?» С этим вопросом мы по нескольку раз в день обращались к вице-адмиралу Октябрьскому, к генерал-майору Петрову, к заглядывавшим на КП фронтовикам. В эти дни особенно остро чувствовалась важность тесного контакта, установившегося между горкомом партии и командованием оборонительного района.
— Пока сравнительно тихо. Если, конечно, не считать бомбежек и артобстрела.
Но вот 7 июня рано утром позвонил дивизионный комиссар Кулаков:
— Немцы начали наступление… Третий штурм…
На улицах города было немного спокойнее, чем в предыдущие дни. Но зато с фронта доносилась непрерывная артиллерийская канонада, земля содрогалась от взрывов. Началось…
О силе этого наступления фельдмаршал Манштейн в той же своей книге «Утраченные победы» писал: «Во вторую мировую войну немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь». Можно добавить, что гитлеровцы использовали невиданную до сих пор по своим калибрам тяжелую артиллерию: две двадцатичетырехдюймовые мортиры «Карл». Каждый их снаряд весил более двух тонн. Имелось у них и экспериментальное орудие «Дора». Пушку обслуживали полторы тысячи человек, а командовал ею генерал-майор. От нападения с воздуха орудие прикрывали два дивизиона зенитной артиллерии. Каждый снаряд «Доры» весил около четырех тонн.