— В большом долгу мы перед государством, перед фронтом, — начала Малышева. — Но не рабочих это вина…
Варвара Николаевна говорила медленно, тщательно взвешивая каждое слово.
Я внимательно слушал ее, но многого не понимал. И задавал такие вопросы, что в глазах Варвары Николаевны то и дело появлялось выражение не то удивления, не то упрека. Тем не менее она терпеливо разъясняла мне технологию текстильного производства, даже набрасывала на бумаге нехитрые чертежики.
«Да, придется нелегко». Хотя я когда-то работал на текстильной фабрике, но прядения не знал. К тому же в «Красных ткачах» обрабатывали лен, а в Иванове — хлопчатобумажная промышленность. В свое время я был конторщиком, тарификатором, а теперь… Хотя духом и не падал, но чувствовал себя, особенно на первых порах, довольно неуверенно.
При первом же знакомстве с Варварой Николаевной я обратил внимание на ее суровый вид. Она никогда не смеялась, лишь иногда в ответ на удачную шутку чуть-чуть дрогнет краешком губ.
Работоспособность Варвары Николаевны была поразительна. Приходила она на работу раньше всех, много времени проводила на предприятиях. Но и тогда, когда она появлялась в кабинете, там тотчас же появлялась масса народу.
Вечерами мы засиживались. Варвара Николаевна делилась впечатлениями, говорила о трудностях, с которыми ежедневно приходилось сталкиваться, и, как правило, заканчивала разговор словами восхищения по поводу ивановских работниц.
— Сами убедитесь. Таких тружениц, как у нас, не сыщешь…
Варвара Николаевна любила вспоминать о женщинах, сыгравших видную роль в революции, в гражданской войне, об участии ивановских ткачих в становлении Советской власти. Одних она знала лично, о других рассказывали друзья. От нее я услышал много подробностей о старой коммунистке Ольге Афанасьевне Варенцовой, о бойце гражданской войны Марусе Рябининой, о старой ткачихе Таисии Ивановне Шувандиной.
— Ведь это Ольга Варенцова вместе с Сергеем Шестерниным собирали для Владимира Ильича материалы о положении рабочих в текстильной промышленности, — кстати вспомнит Варвара Николаевна. А как-то раз она даже пожурила меня: я, севастополец, не знал, что Ольга Афанасьевна Варенцова в 1921 году в Севастополе руководила женотделом… Имя Ольги Афанасьевны Варенцовой, создательницы в 1892 году в Иваново-Вознесенске первого революционного кружка, участницы Октябрьского восстания в Москве, носила одна из текстильных фабрик.
Имя Маруси Рябининой было присвоено одной из улиц Иванова. Когда в начале 1919 года над Советской республикой нависла смертельная угроза, молодая коммунистка Маруся Рябинина вступила в отряд иваново-вознесенских ткачей, влившийся в знаменитую 25-ю Чапаевскую дивизию. В тяжелых боях за Уфу в мае 1919 года, когда, казалось, атака чапаевцев вот-вот захлебнется, боец Рябинина с криком: «За мной, товарищи! Вперед!» — первой бросилась через реку вплавь. За ней поднялись все бойцы.