Крепла дружба трудящихся города с моряками и красноармейцами. Это благотворно сказывалось как на боевой и политической подготовке бойцов, так и на улучшении работы предприятий и учреждений, обслуживавших нужды фронта. Севастопольцы, и военные и гражданские, еще сильнее привязывались к родному городу.
Каким же нарядным и чистым был Севастополь в ту весну! Жители славно потрудились над его благоустройством. Дома ослепляли своей белизной, тротуары — будто вымытые. Особую праздничность придавали городу цветы, которые покрывали каждый свободный клочок земли. Даже думать не хотелось, что война бродит уже где-то совсем близко…
Хотя я и работал в городе военных, в главной базе Черноморского флота, и, как все, внутренне был мобилизован, в глубине сознания искрилась надежда: «Авось обойдется, минет нас горькая чаша». Эту надежду укрепило сообщение ТАСС от 14 июня. «По данным СССР, — говорилось в этом сообщении, — Германия так же неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы».
Слухи слухами, а командование флота тем не менее рекомендовало держать ухо востро. «На всякий случай», — как всегда, дипломатично разъясняли военные.
На всех предприятиях, в учреждениях и организациях мы установили круглосуточное дежурство ответственных работников. В горкоме партии, в райкомах после рабочего дня дежурил кто-либо из секретарей или заведующих отделами, в горсовете — члены горисполкома, заведующие отделами. Круглосуточное дежурство было введено и в штабах МПВО.
В середине июня начались большие учения Черноморского флота. В этих учениях, как и ранее, принимало участие население города. Проводились учебные воздушные тревоги, в течение нескольких дней соблюдалась тщательная светомаскировка. Учения должны были проводиться до двадцатых чисел.
По традиции, как только окончатся боевые учения, решено было провести большое народное гулянье. Но 19 июня эскадра неожиданно, раньше срока, возвратилась в базу. Угрожаемое положение в городе было снято, светомаскировка отменена.
— Что случилось? — спросил я нового члена Военного совета флота дивизионного комиссара Николая Михайловича Кулакова, заменившего на этом посту Анатолия Алексеевича Муравьева.
— Пока ничего особенного. Но флот приведен в готовность, — ответил он. — Надо и вам быть готовыми ко всему.
В какой уже раз в горкоме партии и горисполкоме вместе с представителями командования обсуждали мы, что следует предпринять, если вдруг… Кажется, ничего не упустили, все предусмотрели. Но «на всякий случай» и в этот раз усилили охрану предприятий, ввели дополнительные дежурства, кое-где притушили огни. Намеченное гулянье не отменяли. Оно было назначено на субботу, 21 июня 1941 года.