Как в первые дни и месяцы войны, так и в дальнейшем в тяжелые дни штурмов и в дни затишья мы непременно собирали партийный, советский, хозяйственный актив, чтобы рассказать о положении на фронте и в городе, доложить о принятых мерах, выслушать мнение людей, на плечи которых ложилась вся тяжесть обороны.
Мы понимали, что Севастополю трудно рассчитывать на какую-то исключительную помощь страны: людские резервы, вооружение и боеприпасы одинаково нужны на всех фронтах. Положение Севастополя осложнялось тем, что на оборонительных рубежах города войск было немного. Приморская армия и некоторые части морской пехоты оказались отрезанными и пробивались к Севастополю с тяжелыми боями. Оборонительные линии занимали моряки из учебного отряда, с кораблей, из училища береговой обороны, из штабов и тыловых учреждений флота, местный стрелковый полк, коммунистический и истребительный батальоны и вновь созданные отряды ополченцев.
Под Севастополем завязались упорные, кровопролитные бои с численно во много раз превосходящим противником. А в самом городе одна воздушная тревога следовала за другой. Фашистские самолеты группами и в одиночку бомбили корабли и транспорты, Морской завод, железнодорожный узел, жилые кварталы.
Раньше вражеские летчики прилетали под вечер или ночью, их самолеты держались на большой высоте, в одиночку или парами. Минут за десять — пятнадцать до начала налета давался сигнал воздушной тревоги, в небо подымались наши «ястребки», изготовлялась к стрельбе зенитная артиллерия. По следам трассирующих пуль, по лучам прожекторов, по дымкам разрывов легко было обнаружить местонахождение воздушных пиратов. Но когда вражеская авиация стала базироваться неподалеку от Севастополя, крупные соединения тяжелых фашистских бомбардировщиков появлялись над городом в самое различное время.
На КП, в горком, в комитет обороны то и дело поступали сообщения: «Центральная часть города без воды», «На хлебозаводе повреждено пять печей», «Прямое попадание вражеских бомб в эскадренный миноносец, стоящий в доке», «На улице Карла Маркса бомбой разрушен жилой дом, много жертв», «Остановился трамвай…» Требовалось немедленно принимать меры, чтобы восстановить водопровод, дать электроэнергию, хлеб, ликвидировать повреждения.
Вспоминается такой случай. Звонит мне директор Морского завода Михаил Николаевич Сургучев:
— Товарищ Борисов, через два часа на Большую землю отправляются транспорты с людьми и оборудованием, а хлеба до сих пор достать не можем.
— Звонили в горторготдел?
— Ничего не получается. Кто-то поставил на хлебозаводе автоматчиков, и они гражданских даже близко не подпускают.