обязан следить, чтобы он в точности исполнял их.
Яхмос вспыхнул:
– Я? А разве у меня есть власть?
– Какая власть? Власть даю тебе я.
– Но у меня нет официального статуса. Будь я твоим законным совладельцем…
Увидев приближающуюся Нофрет, он умолк. Позевывая, девушка теребила алый цветок мака.
– Не хочешь пойти в маленькую беседку у пруда, Имхотеп? Там прохладно, и там тебя ждут фрукты и пиво из Кеде. Ведь ты уже закончил давать указания…
– Подожди немного, Нофрет, минутку.
– Нет, сейчас, – ласковым голосом возразила женщина. – Я хочу, чтобы ты пошел сейчас…
Имхотеп выглядел довольным и немного смущенным.
– Давай сначала закончим, – поспешно сказал Яхмос, опережая отца. – Это важно. Я хотел попросить тебя…
– Разве в собственном доме ты не можешь делать то, что тебе хочется? – Нофрет обращалась к Имхотепу, повернувшись к Яхмосу боком.
– В другой раз, сын мой, – решительно заявил Имхотеп. – В другой раз.
Он удалился вместе с Нофрет, а Яхмос остался на галерее, глядя им вслед.
Из дома вышла Сатипи и встала рядом.
– Ну? – взволнованно спросила она. – Ты с ним поговорил? Что он сказал?
Яхмос вздохнул:
– Не будь такой нетерпеливой, Сатипи. Момент был… неподходящим.
– Ну да! – сердито воскликнула Сатипи. – Другого я и не ждала! Ты всегда так говоришь. Но правда в том, что ты боишься отца… ты робок, как овечка… только блеешь, но не в состоянии говорить, как мужчина! Помнишь, что ты мне обещал? Из нас двоих я больше похожа на мужчину! Ты обещал мне, клялся: «Я попрошу отца сразу, в первый же день». А на самом деле…
Сатипи умолкла – не потому, что закончила, а чтобы перевести дух, – и Яхмос воспользовался паузой и мягко возразил:
– Ты ошибаешься, Сатипи. Я начал разговор – но нас прервали.
– Прервали? Кто?
– Нофрет.
– Нофрет! Эта женщина… Неужели твой отец позволяет наложнице прерывать разговор о делах со старшим сыном? Женщины не должны вмешиваться в дела мужчин.
Возможно, Яхмос был бы не против, чтобы Сатипи сама следовала правилу, которое так красноречиво провозглашала, но раскрыть рот ему не дали. Жена продолжала:
– Твой отец должен немедленно поставить ее на место.
– Мой отец, – сухо ответил Яхмос, – не выказывал признаков неудовольствия.
– Это неприлично, – заявила Сатипи. – Имхотеп пляшет под ее дудку. Позволяет Нофрет говорить и делать все, что ей взбредет в голову.
– Она очень красива… – задумчиво произнес Яхмос.
Сатипи фыркнула:
– Да, внешность у нее недурна. Но манеры! Воспитание! Она грубит нам без зазрения совести.
– Может, это вы ей грубите?
– Я – просто образец вежливости. Мы с Кайт обращаемся с ней с величайшим почтением. Во всяком случае, ей не на что жаловаться твоему отцу. У нас есть терпение, у меня и Кайт, и мы ждем своего часа.