Увидев все, что ей требовалось, Виктория тихонько вернулась в свою темницу. Скорее всего, до рассвета к ней уже никто не придет. Нужно подождать, пока окончательно стемнеет и деревня уснет, а тогда уже и выбираться.
И еще одно. В соседней комнате, у дальней двери, на полу лежала какая-то черная тряпка. По всей видимости, кто-то оставил там старую абу, которая пригодится ей, чтобы прикрыть европейскую одежду.
Виктория не знала, сколько времени провела в ожидании. Ей казалось, прошли часы. Наконец всевозможные признаки человеческой активности сошли на нет. Умолк граммофон, изрыгавший до последнего арабские песни, стихли хрипловатые голоса, никто больше не отхаркивался и не сплевывал, уснули плакавшие дети, замер заливистый женский смех.
Ночную тишину нарушал теперь только вой шакалов да редкий, прорывающийся то здесь то там собачий лай.
– Что ж, пора! – сказала себе Виктория и поднялась.
После недолгих раздумий она выскользнула из комнаты, заперла дверь снаружи и оставила ключ в замке. Прошла через вторую комнату, прихватила лежавшую на полу черную тряпку и ступила на лестницу. В небе, над горизонтом, висела луна, и ее света вполне хватало, чтобы сориентироваться. Виктория спустилась до середины лестницы и остановилась. Теперь она была на одном уровне с верхом опоясывавшей сад глинобитной стены. Если спуститься ниже, то придется пройти вдоль дома. В одной из нижних комнат кто-то сонно похрапывал. Может, лучше идти дальше по стене, с виду крепкой и довольно широкой?
Второй вариант показался ей более предпочтительным. Быстро и легко, позабыв на время об осторожности, она прошла к тому месту, где стена поворачивала под прямым углом. Дальше начинался пальмовый сад. На некотором удалении от угла стена осы́палась, и Виктория, соскользнув по этой осыпи, спрыгнула на землю и направилась между пальмами к пролому в дальней стене. За ним начиналась улочка, слишком узкая для автомобиля, но достаточно широкая для ишака. Дорога пролегала между глинобитными стенами. Виктория прибавила шагу.
Собаки встретили ее появление неистовым лаем. Две рыжие псины угрожающе оскалились из подворотни. Подобрав горсть мусора, Виктория швырнула его в них. Дворняги с визгом скрылись. Она добежала до угла, повернула и оказалась, по всей видимости, на главной улице. Узкая, в рытвинах, дорога протянулась между глинобитными домишками, залитыми блеклым лунным светом. Из-за стен выглядывали пальмы. Заходились в лае псы. Виктория глубоко вдохнула и побежала. Собачий вой не стихал, но ни один житель так и не вышел посмотреть на возможного ночного вора. Скоро она выбежала на открытое пространство с мутной речушкой и переброшенным через поток дряхлым горбатым мостиком. Начинавшаяся за ним дорога, если это можно было так назвать, уходила в кажущиеся бескрайними просторы. Виктория бежала, пока совсем не выбилась из сил.