Я была ошеломлена, и мой голос опровергал это.
— Ты поедешь весной? — Естественно, середина зимы не была вариантом, что было немного облегчением. Человек должен был бы летать, чтобы пройти через горные перевалы после того, как начались снегопады. И все же весна не ощущалась так, что можно потратить время на то, чтобы убедить его передумать.
Он удивленно посмотрел на меня и снова опустил подбородок на руки.
— Понятия не имею. Я хочу, но без их поддержки — без твоей поддержки — это кажется невозможным.
— Я поддержу тебя, что бы ты ни решил, но я беспокоюсь. — Я потянула прядь волос вперед, запустив в нее пальцы.
— О чем тебе беспокоиться? — спросил он. — Я тот, кто рискует всем, путешествуя по чужим землям.
— Да, будешь, — огрызнулась я. — И если мой близнец когда-нибудь вернется домой, он будет смотреть на меня, как на свою глупую сестру, и даже не будет знать, что сказать.
Он еще крепче прижался ко мне. Я хотела, чтобы он сказал: «Это неправда», но вместо этого он сказал:
— Ты могла бы пойти со мной, Тайрин. Добраться туда будет нелегко, а ты умна и сильна. Уверен, мастер Ноланд найдет для тебя занятие. Ты напрасно тратишь талант, как и я.
— Я не могу. — Теперь мои глаза защипало, и я закрыла их, проглотив комок, который внезапно болезненно застрял в горле. — Я не могу оставить Нофгрин, Майкл. Это мой дом. Особенно, если ты уйдешь, маме и папе понадобится кто-то, кто поможет им присмотреть за всем. В противном случае им придется кого-то нанять, и отец скорее убьет нового помощника, чем будет ждать, пока они научатся его методам.
Майкл засмеялся.
— Да, понимаю.
Некоторое время мы прислушивались к завыванию ветра. Мы сидели вместе, как это часто бывало, когда мы были детьми. Мы вдвоем подтаскивали мою кровать поближе к огню и ели конфеты из его тайного хранилища под расшатанной половицей. Мы заключали пари, сколько пройдет времени, прежде чем Гленн заявит, что видел грифона. Мы в шутку гадали, сколько времени пройдет, прежде чем отец одолеет Гленна, но он никогда этого не делал.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — яростно сказала я.
— Понимаю. — На этот раз слова прозвучали печально, и он снова опустил голову.
Я положила руку ему на плечо, и он напрягся.
— Но знаю, ты должен, по крайней мере, пойти и посмотреть. — Его плечи слегка расслабились. — Обещай, что будешь писать и навещать меня, хорошо? И если что-то не так, не чувствуй, что тебе нужно это терпеть… возвращайся домой.
Он крепко обнял меня.
— Тайрин, может, мне здесь и не место, но ты — часть меня. Всегда.