— Не бойсь, у меня промаха не бывает, — шепотом успокаивал кого-то Хлопуша, — я тебя сразу, без муки…
Напряженно согнутый палец Хлопуши лег на скобу курка. Он долго и тщательно целился. И вдруг откинулся назад, словно неожиданная мысль оттолкнула его голову, прильнувшую к ложу фузейки.
— Нет, Афонька, годи! А может, ошибаюсь я? Может, пустомеля он только, дурак скудоумный, а не ушник управительский. Дознаться надо, а тогда уж…
Без опаски, хрустя сучьями, вышел из кустов.
— Эй, Петра! Свету, что ли, здесь ждать будешь? Пойдем?
Петька поднялся.
— Пойдем!
Опять впереди, прыгая через ручьи, карабкаясь через обломки скал, шел Хлопуша. На ходу незлобно смеялся.
— Вот говорил ты, провора, не пойду за тобой. Ан, видишь, одной тропой идем.
— Не пойду с вами! — Петька упрямо дернул головой. — Моя дорога иная!
Деревья поредели. Впереди зачернел простор тракта.
— Ну, что ж, как знаешь, — глухо откликнулся Хлопуша и остановился. Толоконников тоже остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Хлопуша подошел к нему и положил обе руки на его плечи. Тяжело положил, словно хотел в землю вдавить. Но заговорил спокойно и весело:
— А скажи, провора, где письма государевы, что я тебе давал? Почему Жженый о них ничего не знает?
— В надежном месте захоронены. Никто не найдет! — твердо ответил Толоконников.
— А почему работным людям письма не передал, как уговор был?
— Боюсь! Приказчик за мной шибко следит. Случая жду. Передам, вот тебе крест.
Неожиданно, без всякого предупреждения, Хлопуша, шибко размахнувшись, ударил Толоконникова кулаком по лицу. Петька упал к его ногам, выпустив из рук ружье. Хлопуша наступил на него ногой и выдернул из-за пазухи нож.
— Лежи, пес!
Петька закричал тонко и визгливо. Судорожно перебирая ногами, подполз к Хлопуше и уцепился за полу его чекменя.
— Милый, хороший, не надо. За что же, родной?
Он заплакал тихо, по-детски:
— Правду говорю, одну правду сущую. Убей бог, коли вру!
— Не бог, я убью, — жестко сказал Хлопуша.
И ударом ноги в грудь снова опрокинул его на землю.
— Холуй ты господский! Кушак купецкий откуда! Унты бисером расшил! Щеголь-щеголевич! Откуда все сие?
— Деньги копил. Перед девками охота пофорсить, — ныл Петька у ног Хлопуши.
— А ружье? Ружье откуда? На какие деньги?
— Приказчиково ружье, Агапыча. Ей-же-ей! — Толоконников прижал к груди руки. — Просил ему уток пострелять.
Хлопуша свел в раздумье над переносьем свои тяжелые брови.
— Хитер ты, провора, как нечистый. Как змея под вилами извиваешься. И бес меня дернул с тобой связаться!
Петька молчал, лишь изредка жалобно всхлипывая.