Проводник после этого смотрел на Гусева ну просто очень задумчиво, так что пришлось рассказать кое-что. Мол, зарок давал, когда в прошлый раз взрывчатку разыскивал. Мол, знает, что суеверие, но, блин, слово красного командира и большевика -- это слово красного командира и большевика. Особенно когда себе его дал.
А потом, как и в тот раз, Кощей нашёл тропу...
Сергей не знал, какие у лешего отношения с князем. Это если, конечно, леший -- не плод контуженого воображения. Но лучше было бы, чтобы не плод. Потому что если плод, то Кощей тогда...
"Бога нет!" - в очередной раз напомнил себе морально устойчивый большевик Сергей Гусев, шагая за проводником и старательно не замечая творящихся вокруг несуразностей.
Через час довольно быстрой ходьбы они вышли к первому на своём маршруте мосту. Проводник, к этому времени уже уставший удивляться (по расчётам идти было ещё столько же), махнув рукой в нужную сторону, уселся, как любил сидеть князь, опёршись спиной о ствол дерева и прикрыв глаза. Проходивший мимо Кощей остановился, некоторое время рассматривал товарища, потом аккуратно взял одной рукой за поясной ремень, другой за шиворот, легко поднял -- растерявшийся проводник даже и не подумал как-то сопротивляться -- и пересадил под другое дерево, в двух шагах, пояснив:
- Сидеть под дубом надо. Лучше всего. Под берёзой. Под орехом. Под ясенем. Под ольхой, наконец. А ты под рябину сел.
- А что, - один из приданных бойцов из полка НКВД, проходивший мимо, остановился и заинтересованно посмотрел на князя, - под рябиной нельзя?
- Сейчас -- нет, а вот как нальются ягоды, тогда -- да.
- А почему?
- Отрок, ты хочешь, чтобы я тебе сейчас рассказал то, чему раньше два десятка лет учили, а то и боле?
Гусев, подошедший сообщить, что пора перебираться на ту сторону, хлопнул бойца по плечу и посоветовал отложить немного этот разговор. До конца войны.
Потом был ещё один мост. За ним ещё один. Два - через глубокие и длинные овраги, которые не объехать, один -- через речушку. И никакой охраны... И уже утром, когда солнце почти взошло, тропа сначала резко свернула вправо (проводник собрался было идти прямо, однако сзади по цепочке передали указание князя: "По тропе!"), а потом, метров через пятьдесят, вывела их к дороге.
Скинув на всякий случай вещмешок, Гусев осторожно выглянул из придорожных кустов и обнаружил неподалёку грузовик, провалившийся колесом в яму. Рядом с грузовиком, пытаясь его вытолкнуть, возились несколько гитлеровцев в фельдграу, а чуть в стороне стояли двое в плащах мотоциклистов и с бляхами на груди. Один из этих двоих покрикивал на работающих, а второй в это время нахально жрал колбасу, полкруга которой держал в руке.