— Он слуга, Эбби. Не воин.
— Ну и что? Где написано, что только воины могут быть пригодными и достойными мужчинами? Лукен не был. Бертос не был. Ни Рив, ни все те, кто следовал за ними. Лишь действия мужчины должны говорить о его чести и доблести. А не его титул. Не его положение и, определенно, не очередность его рождения. Все это не зависит от него, но только не его действия и поступки.
— Ты более чем доказал это, потому что ты — третий потомок своего манно, ставший лордом по решению самого Императора. Ты стал им не из-за твоего титула или происхождения. В отличие от Бертоса, ты не замышлял и не потворствовал тому, чтобы стать кем-то большим. Ты просто был собой. Хороший, пригодный и достойный самец. Я горжусь тем, что я твоя, Янир. Лорд ли ты, воин, слуга или просто мужчина, для меня не имеет значения, я просто хочу тебя.
— Богиня! Эбби, чем же я заслужил тебя? — спросил Янир, наклоняясь, чтобы прижаться лбом к ее лбу.
— Тебе не нужно было ничего делать, Янир. Все, что тебе нужно было сделать, это жить и быть собой. Это все, что должен делать мужчина.
Янир обнаружил, что не может произнести ни слова. Никогда в жизни ему не приходило в голову услышать такое описание. Услышав, как Император описывает его на Ассамблее лордов, он преисполнился гордости. Это перечеркнуло все обидные вещи, сказанные ему и о нем в прошлом. Но слова, произнесенные его самкой вслух в присутствии других, значили больше, чем слова Императора.
Они наполнили его чувством достоинства и давали понять, что ее мнение всегда будет иметь для него большее значение, чем чье-либо любое другое. Зная, что она поймет, Янир выразил свою благодарность за это единственным доступным ему способом. Он наклонился, накрыв ее губы жарким поцелуем.
* * *
Паган не мог поверить в то, что видел, не говоря уже о том, что слышал. Эта женщина не могла говорить такое всерьез. Статус и положение мужчины всегда имели значение. Как и то, что он мог ей дать. И все же она говорила с таким… чувством… о том, кем был для нее Янир. Разве женщина может испытывать чувства к мужчине? Женщина использовала мужчину, отставляя ему своего потомка, а затем уходила к кому-то, кто мог предложить больше. И все же Паган не сомневался в искренности ее слов и в том, что его новый господин верит ей.
Родная мать Янира ведь не оставила его манно… он слышал, как Бертос много раз возмущался по этому поводу, даже после того, как Риса осталась с ним.
Когда-то Паган мечтал стать воином Дома Гуттузо, потому что, после Дома Люды, это был самый весомый Дом Империи. «Несчастный случай» на тренировке, который, как потом узнал Паган, не был «несчастным случаем», где он повредил себе руку, и Бертос отказался позволить ему продолжать тренировки. Паган был опустошен, когда Бертос предложил ему место прислуги в своем доме. Он думал, что получил подарок от судьбы, заботясь о его нуждах и нуждах Ризы. Вместо этого это стало его проклятием. Быть тенью Бертоса, но быть не в состоянии предотвратить что-либо… это, казалось, запятнало его честь и достоинство. Но куда мог пойти Паган, если бы захотел уйти? Не то чтобы Бертос позволил бы ему это, но кто мог знать, что он чего-то стоит! Поэтому он остался и молча наблюдал за зверствами Бертоса и Ризы, как и Корин, как и все остальные.