Стало ну как-то сильно темно. Он убрал ладони — опять темно. Осторожно открыл глаза и офигел: перед ним была не улица, и даже не привычный уже тамбур, а, скорее… подвал!
Полутёмный, без явных источников света. Довольно большой, больше спортзала. Бетонный пол. Потолок… пониже, чем в спортзале. У противоположной стены — куча хлама.
Ну и главное — на голом полу, примерно в центре подвала, сидели трое: девчонка и два пацана. Девчонка и тощий пацан рядышком, почти в обнимку, другой пацан, покрупнее, — чуть в стороне, шагах в пяти.
Одеты они были без особенных наворотов: светлый верх, тёмный низ — обычный школьный прикид. Разве что за чёрную с рисунком футболку вместо рубашки, как у второго пацана, завуч могла бы и выгнать. Особенно за сочный волчий оскал во всё пузо.
Девчонка… Девчонка была худенькая, рыжая. Довольно прикольная — со вздёрнутым носом, с фенечками на тонких запястьях. Но зарёванная, как первоклашка, и какая-то вся зажатая. И это бы ещё ничего, но первый пацан, худой сутулый задрот, был в наручниках, а другой — крепкий, коротко стриженный, — в кандалах! (Кажется, так называются скованные ноги, да?)
Вадим невольно подался назад и ударился спиной о стену. Пощупал рукой, обернулся…
Дверей не было! Сплошная бетонная стена! И рюкзака за спиной — тоже не было!
Это как же так? Рюкзак-то куда делся?!
— Тля! — выругался он.
Девчонка всхлипнула.
— Лиза, захлопнись уже, а? То есть, ну, блин, ну не реви уже? — сказал пацан в наручниках. — Это такой же лох, как и мы! Лохом больше, лохом меньше…
— Сам ты — лох, — огрызнулся Вадим, обалдело изучая то ребят, то стену.
Он пнул её пару раз, чтобы убедиться в крепости, потом прижался спиной к бетону и смерил задрота уничижительным взглядом: молчал бы уж, чучело с торчащими ушами и куриной грудью клинышком.
«Ушки бантиком, зубки домиком, похож на маленького злобного гномика». В нормальной ситуации такая, как Лиза, рядом с ним даже стоять бы не стала, а тут — надо же — притиснул единственную девчонку и права качает.
— У психолога был? — ехидно спросил пацан в наручниках.
— Ну, был. — Вадим нахмурился: не зарывайся, мол.
— Ну вот и развели, как лоха. Присоединяйся. — Задрот кивнул на пол рядом. — Я — Мирон, это — Лиза, а качок — Илья. Он, блин, реально неразговорчивый. — Мирон пошевелил пальцами скованных рук.
Илья смотрел набычено.
«Это хорошо, что он — в кандалах. Не догонит», — подумал Вадим.
Тощий Мирон его не пугал: задроты драться не умеют. А то, что пацан задрачивает в компьютерные игры — к бабке не ходи. Даже пальцы правой руки у него были скрюченные, под мышку.