Он никак не мог понять — страшно ему или нет. В виртуальном подвале так много было убитых уродов. Вот там — было страшно, там пузырилась зелёная кровь…
И вдруг — один старенький дед, скрючившийся в узком коридорчике…
Лиза протиснулась между мальчишками, наклонилась над телом.
— Дураки! Он же дышит! — сказала она, хмурясь. — Его надо на диван и скорую вызвать! Сердечный приступ, наверное. Вы поссорились, Вадим, да?
— Нет, — сказал Вадим. — Мы не ссорились. Это она, личинка.
— Ты её видел? — вскинулся Илья. — А какая она?
— Давайте сначала дедушку на диван перенесём? — Лиза вытащила из-за пальто Мирона. — Бери за ноги, они легче. Илья! Ну чего вы тормозите оба?
Вадиму казалось, что он смотрит замедленное кино: Мирон нагнулся, Илья отодвинул его, поднял деда за плечи:
— Тебе же сказали, за ноги бери! Вадим, помоги, а?
Надо было помогать, но Вадим не двигался.
— Вадим, очнись! — Лиза потрясла его за плечо. — Всё нормально! Он глаза открыл!
— Да?! — так и подскочил Вадим, хватая деда за бок и топая грязными ботинками в его единственную комнату прямо по его же любимому ковру.
Рад он был? Наверное, да. Хотя больше ощущал, что отпустило, обошлось.
Деда сгрузили на диван.
Вадим смотрел в его пергаментное лицо: растерянно моргающее, жалкое. Плохой или хороший — это был его дед. Если будет надо — он его сам прибьёт, но личинкам не отдаст.
Лиза — она успела разуться — принесла воду и вручила Мирону.
Тот стал поить своего первого в жизни пациента водой из-под крана, и тот безропотно пил. (Дед! Воду из-под крана!)
Лиза тем временем отыскала на кухне чистое полотенце. Намочила его, обтёрла деду щёки и шею.
— Вы как себя чувствуете? — строго спросила она. — Может, вам давление померить? У вас есть прибор, давление мерить?
— Очень… — произнёс дед, улыбаясь трясущимися губами.
«Может, он спятил?» — испугался Вадим.
— Нигде не болит? — допытывалась Лиза.
Дед смотрел недоумевающе. Вертел головой, разглядывая то её, то Илью с Мироном.
— Это мои друзья, — сказал Вадим медленно и громко, едва ли не по слогам. Откуда-то из памяти всплыло, что с безумными надо говорить именно так. — Тебе стало плохо. Они мне помогали тебя на диван тащить. Извини, мы не успели разуться.
— Детки… — просипел дед, приподнимаясь немного.
Старый диван скрипнул. Лиза поддержала деда за тощее плечо в чистенькой ветхой рубашке.
Дед был аккуратист. И в комнате у него всё было чистенькое, старое, усыхающее. Даже алоэ на подоконнике был весь жёлтый и скукоженный.
— Вы лежите, лежите, — сказала Лиза. — Вам надо полежать. — Я сейчас всё-таки скорую…