Вадим посмотрел на Лизу, отбирающую рубашки покрепче.
Она делала вид, что разговоры про черепа её не касаются, и рылась с той стороны кучи, где костей — по крайней мере, сверху — не наблюдалось.
— Лиза?! — позвал Вадим.
— Я не буду кости кидать! — выкрикнула она быстро. — Если я их потрогаю — я умру!
— Все умрут! — не удержался Мирон.
Лиза покрутила пальцем у виска, повернулась к парням спиной и уселась резать найденную одежду.
Вжик! Трр!
Лезвие складного ножа было в мизинец длиной, но точил его Вадим с любовью и на совесть.
Лиза, кстати, почти и не резала. Она лишь слегка надрезала край и с треском рвала ткань на полосы. Мирон даже присвистнул, как ловко это у неё выходило.
— Ты извини, это ты круто придумала, — промямлил он, пристраиваясь рядом с девочкой.
— Я и ковёр из тряпок связать могу, — сказала Лиза, впервые чуть улыбнувшись.
— То есть верёвка у нас будет, — согласился Мирон. — А мы эту сеть как натянем? Крепить её где?
— Крепить негде. — Вадим окинул взглядом ровный пол. — Можно сделать не сеть, а петлю. И когда урод наступит, дёрнуть.
— А дёргать кто будет?
— Илья. Руки-то у него свободные.
— А я?
— А ты будешь приманкой, — фыркнул Вадим. И увидев ужас в глазах Мирона, натянуто рассмеялся. — Да шучу я!
Он набегался и напрыгался, пробуя кистень, и сел с другого Лизиного бока — передохнуть.
— Сейчас! — (ему хотелось лечь и не вставать больше). — Сейчас будет план!
«Надо собраться. Надо! Ну! Ну проклятые психологи!»
— А как же там мама в приёмной? — спросила Лиза.
— Не понимаю, как, — признался Мирон. — Как соображу — так сразу. Чё я, эксперт?
Он надулся, пробурчал что-то, но покосился на Лизу и смолк.
— А версии есть? — спросил Вадим.
— Вагон, блин! Например, если наше сознание переписали на какой-то носитель. Мы уже дома, а сознание — и там, и здесь.
— И как же теперь? — удивился Вадим. — Разорвёмся?
— Не знаю. Надо быстрей выбираться. Версия-то нас всё равно не спасёт, даже правильная.
Вадим посмотрел на часы.
— Пятьдесят минут, — сказал он.
Лиза ойкнула и начала рвать рубашку с удвоенной скоростью.
— А я? — спросил Мирон. — Только в балет теперь, да? — Он пнул череп, и тот звонко врезался в ближнюю стену, глухую, не ту, из которой появлялись уроды. — Я только и могу, что Лизу утешать! Ни на что я без рук не годен!..
Крик вышел неожиданно сильный. У Вадима аж в ушах зазвенело.
Илья замычал и открыл глаза. Сел.
— Проснулся, родненький, — хмыкнул Мирон.
— Где я?
— В подвале у психолога, где же ещё, — огрызнулся Вадим. — Тебя убили монстры. Потом ты уснул. Включайся, давай. Что ты умел делать ногами?