Пока Двося с ребенком была в больнице, Хаим решил сделать ей необычный подарок: построить крыльцо. И решил он, что бы оно было со стороны улицы. Что бы все его видели. И что бы Двося сидела на нем с малышом и в солнечный день, и в дождливый. Для этого надо было вырубить в наружной стене новый проем под дверь, сделать эту новую дверь и, как очень хотелось Хаиму, украсить крыльцо резьбой. Материала для такой большой работы у него не было, да и денег, что бы купить доски то же не было, и он попросил председателя райпотребсоюза выписать ему материал в счет будущих зарплат. Он долго рассказывал председателю про дом Двосиного дяди, про то, как она мечтает о доме с крыльцом с детства. А он за делами забылся про это, и вот сейчас вспомнил, и хочет сделать жене такой подарок. Председатель слушал, удивлялся, а потом подписал разрешение на получение досок и бревен в счет зарплаты, и даже выписал денежную помощь Хаиму, в связи с пополнением семьи. Вся бригада помогала Хаиму сделать крыльцо до выписки Двоси из больницы. А бригадир за один день скатался туда и назад в Гайшин и привез своего племянника, мастера по резьбе по дереву. И тот украсил крыльцо волшебными цветами.
Двося не узнала свой дом, и несколько минут удивленно переводила взгляд с крыльца на Хаима и обратно, повторяя, как сумасшедшая:
— Где мы? Это чей дом? Куда ты меня привез? Вези быстрее домой! Надо нашего сыночка покормить! Нашел время, когда шутить?!
И Хаиму, пришлось, раз пять повторить, что это ее дом, пока она поверила в это.
А потом они целый вечер выбирали имя малышу. Двося предложила его назвать в честь отца Хаима. Но Хаим запротестовал:
— По еврейскому обычаю называют в честь умерших. А я не знаю, жив ли мой отец или нет.
И предложил:
— Давай назовем в честь твоего отца.
— Ой, — испуганно сказала Двося. — У него чисто немецкое имя Дитрих!
— И мы назовем нашего сына Димой, Дмитрием!
— Но это не еврейское имя?! — возмутилась Двося, как фрумэшэ идэнэ (как религиозная еврейка-идиш). — Твой папа на такое имя не согласился бы!
— Может с таким именем нашему сыну будет легче в жизни, — успокоил ее Хаим. — Все евреи русские имена сейчас детям дают.
— Ой, какая я сегодня счастливая! — сказала Двося. — Честное слово, я никогда не была такой счастливой! Я на всю жизнь запомню этот день — 21 июня 1941 года!
— И я, — сказал Хаим. — И наш малыш тоже запомнит этот день!