Что делать? Идти в четвертый раз? Или повернуться спиной к двум тонущим девочкам и побрести, согнувшись, к берегу?
— Возьмите! — крикнул хрипло Тофик сестрам, бежавшим к скале, где лежала девочка. И пошел, шатаясь, в море. В четвертый раз.
И не вернулся.
Когда слышишь про необыкновенного человека, про его подвиг, думаешь: «А я бы смог так? Ну, как Сережа Тюленин? Как Тофик Гусейнов?»
Сказать «смогу» — вроде бы нескромно. Разве можно сравнивать себя с такими людьми? Кто знает, как буду я вести себя в трудных обстоятельствах.
Сказать «не смогу» — значит заранее сдаться, успокоить свою совесть. Я, дескать, не герой. Я обыкновенный, простенький, с меня и спрос небольшой.
Нет, так нельзя!
Путь один — готовиться. А это значит — каждый раз поступать так, будто это она и настала, главная минута жизни.
Вот при каких странных обстоятельствах познакомился я с Витей Леоновым.
Это было сразу после войны. Меня послали работать вожатым. В то время в отрядах были не председатели, а начальники штабов, и их не выбирали, а назначали.
И вот передо мной отряд 6-го «Б», известный в школе как самый отчаянный. Даже, пожалуй, не совсем правильно употребить здесь слово «отряд». В классе человек сорок мальчишек (школы в то время были отдельно мужские и отдельно женские), и ни на одном не видно пионерского галстука.
Нет, у одного был. Этот паренек сидел на задней парте, худенький, с упрямым, немного хмурым взглядом.
И я сразу представил себе: наверно, товарищи его не раз удивлялись — чего это он носит галстук, когда никто уже не носит. Наверно, над ним смеялись и называли маменькиным сынком или еще как-нибудь. А он все равно приходил в школу с красным галстуком.
Я был очень неопытным вожатым. Я сразу спросил:
— Как твоя фамилия?
— Ну, предположим, Леонов… А что? — не очень ласково протянул мальчишка.
Отвечая, он приподнялся и сел на спинку парты. Вроде бы встал — это для вожатого, и вроде бы не встал — это для ребят. Видно, я не очень-то понравился ему.
— Ты будешь начальником штаба.
Леонов посмотрел на меня с презрением: откуда, мол, еще такой взялся?
— Почему я? — спросил он насмешливо.
— Ну, хотя бы потому, что у тебя одного пионерский галстук.
И в ту же минуту я пожалел о своих словах.
Я мог ожидать чего угодно, только не того, что произошло.
Виктор сполз со спинки, небрежно, лениво развязал узел галстука, сдернул его и сунул в карман.
— Ну? А теперь буду? — насмешливо спросил он меня.
В классе все захохотали, зашумели, закричали. Только мне было не смешно.
Я понял, какую глупость совершил. Ну конечно, Виктор и должен был так поступить. И я бы на его месте поступил так же. Перед всем классом выходило, что с помощью галстука он как-то отличился, чуть ли не выслужился. Чистота галстука была запятнана.