– С этим я смогу помочь тебе, Эрих, но не ошибись во второй раз. Мне нужен положительный результат, и, поверь мне, тебе он нужен не меньше.
– Я справлюсь, герр оберст.
– Удачи, майор. Жду от вас известий о захвате русского стрелка вместе с его оборудованием.
Шлиман услышал сигналы отбоя, но еще какое-то время задумчиво держал трубку в руке, потом решительно положил ее на рычаг телефонного аппарата и вышел из кабинета секретной связи.
* * *
Уже давно стемнело, и, на мой взгляд, промедление с началом атаки играло на руку только немцам, но приказа на начало прорыва не поступало. Примерно за час до полуночи меня вызвал к себе майор Свирский.
– Взвод ПВО к выдвижению готов, – доложил я, – давно готов, товарищ майор.
Свирский лишь кисло скривился.
– Вчера пришел приказ из штаба Южного фронта. Единым командующим всех оказавшихся в окружении частей назначен генерал Понеделин4, хотя его двенадцатая армия куда более сильно потрепана, чем наша шестая. В итоге опять началась неразбериха. Понеделин, фактически отстранил Музыченко от подготовки прорыва. В итоге на нас возложена задача сопровождать штабную колонну шестой армии, следуя за группами прорыва комдива Соколова и генерала Тонконогова. Как только они пробьют немецкую оборону, наша колонна продолжит движение самостоятельно. Мы должны вывести штаб из окружения.
– Почему мы не выступаем, товарищ майор? Ночь не такая уж длинная, а днем нас начнет бить авиация противника.
– Нет приказа, – пожал плечами Свирский, – не все, видимо, еще готово. Я тебя вызвал, младший лейтенант, чтобы указать место твоего взвода в колонне. Пойдете в середине – сразу за танками и первым взводом роты охраны штаба.
– Есть!
– Ну, раз больше вопросов нет, тогда свободен, младший лейтенант. Готовность не снижать. Приказ может поступить в любой момент.
Мы потеряли еще почти три часа, и лишь около двух часов ночи группы прорыва без артподготовки двинулись вперед. Наша колонна пока стояла на месте, но картина со спутника давала мне полное представление о происходящем.
Как ни странно, к концентрированному удару всех боеспособных сил окруженных армий немцы оказались не готовы. Сначала под раздачу попали первая и четвертая горно-егерские дивизии. Почти одновременно над всей линией их обороны вспыхнули осветительные ракеты, и в их бледном свете в атаку пошли почти все оставшиеся в строю советские танки, заправленные последними остатками горючего. За танками густыми цепями шла пехота, а артиллерия выпускала по немецким позициям последние снаряды.
Удар оказался настолько мощным, что на несколько часов немецкое командование утратило управление войсками в полосе обороны сорок девятого корпуса, и восстановить его удалось уже только при свете дня, да и то не сразу