– Борис, Василий, – позвал я свих товарищей, считавшихся теперь вторым и третьим номерами расчета противотанкового ружья, – нам нужно укрытие. Скорее всего, будет артналет, а может и бомбардировка.
Оба красноармейца непонимающе уставились на меня. Типа, ты теперь командир – ты и приказывай.
– Выкопать ячейки мы уже не успеваем, – внутренне вздохнув, начал я, – да и лопат у нас нет. Так что бегом за мной – будем бревна таскать.
Ни топоров, ни пил у нас не имелось, так что приходилось подбирать упавшие деревья, и как есть волочь их к выбранной мной ямке. Время нас очень сильно поджимало, так что укрытие получилось весьма убогим. От прямого попадания снаряда или мины оно, естественно, защитить не могло, но я надеялся, что хотя бы от осколков мы будем частично прикрыты.
Остальные красноармейцы из отделения лейтенанта Верулидзе посматривали на нас, как на сумасшедших, да и сами мои подчиненные невнятно бухтели что-то себе под нос, сооружая бесформенный древесный завал вокруг неглубокой впадины в земле.
– Ефрейтор Нагулин, что здесь происходит? – услышал я голос лейтенанта Верулидзе, заметившего нашу бурную деятельность и подошедшего выяснить причину суеты.
– Расчет готовит позицию для противотанкового ружья, товарищ лейтенант, – четко ответил я, приняв стойку «смирно» и бросив руку к пилотке.
– Это – позиция? – скептически окинул лейтенант взглядом результат наших усилий.
Ответить я не успел. Рассветную тишину разорвала пулеметная очередь, и практически сразу весь лес к юго-востоку от нашей позиции взорвался треском винтовочных выстрелов и рокотом пулеметов.
Верулидзе сразу стало не до достоинств и недостатков нашего импровизированного редута.
– Отделение, к бою! – выкрикнул лейтенант и убежал куда-то в сторону штабного блиндажа, невдалеке от которого выбрали себе позиции остальные его подчиненные.
– Занять позицию, – скомандовал я и, подхватив «панцербюксе» забрался в нагромождение стволов и веток, окружавшее наше укрытие.
В принципе, внешний вид укрепления меня даже устраивал. Выглядело оно, если и не как естественный лесной завал, то уж точно не как оборудованная по всем правилам огневая точка. Учитывая яркую вспышку и грохот, производимые моим оружием при выстреле, дополнительная маскировка в виде торчавших во все стороны сучьев и сухих веток, казалась мне совершенно не лишней. Дело другое, что пересидеть за такой преградой серьезный артобстрел или бомбежку можно только при очень большом везении, но тут уж я ничего поделать не мог.
Пока в начавшемся бою для меня работы не просматривалось. Мы сидели в тылу, и внимательно прислушивались к звукам перестрелки.