– Арис, всё будет хорошо, – чуть не плача, прошептала я.
– Хорошо? – шепотом повторил он. – Нет, Маша… После ЭТОГО, – сглотнул он, – уже ничего не будет хорошо… Ничего… – шумно втянув воздух, дракон встал, не глядя на меня. – Нужно сообщить семье, – произнес Арис с таким видом, словно ему необходимо сообщить кому-то о смерти родственника.
– Сейчас? – удивилась я.
– Немедленно, – решительно кивнул он, всё еще не глядя на меня. – Одевайся.
Пока я принимала душ и подбирала одежду для визита в его дворец, Арис всё ещё сидел на кровати с видом абсолютно убитого человека. Я старалась не показывать свои чувства, уговаривая себя, что ему просто нужно время. Я ведь тоже не сразу приняла эту новость.
– Ты ведь говорила, что беременности не случится, – безжизненным голосом произнес дракон. – Говорила, что что-то принимаешь.
– Видимо, из-за наших злоключений я забыла выпить таблетку, – пожала плечами я. Это был упрек с его стороны?
Когда я собралась, Арис в кратчайшие сроки переместил нас в свой дворец и приказал собрать в малой столовой всех своих приближенных: мать, сестер, Криса и ещё пару близких друзей. Мы с ним сели во главе стола. Я хотела провалиться сквозь землю и с трудом удерживалась от того, чтобы не зарыдать в голос. Почему я чувствую себя преступницей? Почему у Ариса такой вид, словно кого-то убили? Неужели беременность для него – это настолько тяжелое событие?
– Аристарх, что произошло? – обеспокоенно спросила Катерина, когда все расселись. Арис встал. Все взгляды были устремлены только на него. Он вдохнул воздух поглубже и с крайне прискорбным видом сообщил:
– Мария беременна.
– Так, это же прекрасная новость! – просияла его мать.
– У нашего ребенка две головы, – выдохнул дракон, словно испустил дух. Катерина прижала ладони ко рту, раздались испуганные ахи и вздохи. Когда до меня дошел весь абсурд ситуации, я не смогла сдержаться и начала ржать, как конь.
В столовой начались перешептывания, на меня косо смотрели, а Катерина до сих пор не могла прийти в себя после известия от сына. Сам Арис смотрел на меня со смесью жалости и сожаления. Отсмеявшись, я вытерла слезы и прямо спросила:
– Какие ещё две головы? Ты что несешь?
Перешептывания тут же стихли, а вот во взгляде моего мужа промелькнула растерянность.
– Ты ведь показала мне… – нахмурился он, доставая из кармана смятую фотографию уз-исследования. – Вот, – дракон сунул её мне.
– Арис, это двойня! – в моем голосе смешались смех, боль, разочарование и отчаяние, вызванное его глупостью.
– Как двойня? – таким растерянным и удивленным я не видела Ариса никогда, но сейчас не было никакого желания сочувствовать ему. В этом обществе публично оскорбить мужа значит совершить преступление, но я не выдержала.