Бросились ребята на землю. Лежат. Тихо. Взрыва нет. «Значит, — соображает Витька, — фашисты сбросили зажигалки».
Витька поднялся на крышу… Глядит — стоит на крыше, у карниза, пошатываясь, человек, орёт что-то, ругается, а над ним на радиоантенне парашют. Догадался Витька — немец. Не растерялся, закричал ребятам:
— Здесь лётчик! Фашист с парашютом!..
Услышали ребята — и за старшим по объекту. А старший приказал Стасику бежать в военную комендатуру. Сам же с Борисом на крышу, к Виктору на помощь.
Выскочили на крышу — видят: немецкий лётчик и парашют над ним…
— Ком хир! Ком хир! — крикнул старший. — Поди сюда!
Лётчик ругается, а сам ни с места. Шагах в трёх от него что-то чернеет на снегу.
— Осторожно, ребята! Тихо! Может, это граната? — сказал старший по объекту и шагнул к чёрному предмету, поднял его…
— Пистолет… То-то ругается!
Пригляделись ребята — не может с места сойти фашист… Спускаясь на парашюте, лётчик продавил крышу и одной ногой застрял в пробоине.
С трудом вытащили его, свели вниз, во двор. Там поджидали уже Стасик и патруль.
В комендатуре лётчика обыскали, отобрали документы…
— Ишь ты! — сказал капитан, рассматривая документы. — А ну, расстегнись!.. — капитан показал, что надо делать.
Лётчик понял, расстегнулся, и ребята увидели — на кителе у него немецкие кресты…
— Смотрите, ребятки, какого «гуся» вы поймали. Знаменитый фашистский ас!..
* * *
На другой день ребята прочли в газете, что фашистского аса сбил в ночном бою лётчик младший лейтенант Алексей Тихонович Севастьянов. За этот подвиг он был награждён орденом Ленина.
Виктор Киселёв, Борис Ранг, Станислав Барташевич были награждены медалью «За оборону Ленинграда».
В окружённом врагами Ленинграде оставалось два с половиной миллиона человек. Только детей было четыреста тысяч — остались те, кого не успели эвакуировать.
Стояла зима сорок первого года. Первая блокадная зима. В городе не было света. Не было воды. Морозы доходили до тридцати градусов и более.
* * *
…Димка и Фимка считались во дворе бойцами противопожарной обороны. Они помогали старшим бороться с «зажигалками» и всё свободное время проводили на крыше дома.
В этот день было особенно холодно… Сначала ребята обошли крышу, проверили — всё ли в порядке. Потом зашли на чердак и устроились на ящике с песком. Здесь не так донимал холодный ветер.
— Ой, как есть хочется! — сказал Фимка и посмотрел на друга.
— Терпи! И мне хочется. Терплю ведь! Ты думаешь, хлеб теперь — это просто хлеб? Получил паёк, сто двадцать пять граммов, и ешь сразу? — сказал Димка.