— Ничего. Это просто имя.
Он кивнул, кажется, развеселенный.
— Имя должно что-то значить. Оно не может быть звуком, как камень или палка. Иначе бог не найдет тебя, когда освободится. Подумает, что камень и ты — одно и то же, и возьмет себе камень. — Он напряженно всматривался в нее. — Ты одна. Ты слабая. Ты — Одна Слабая. По нашему это будет Саури-нои. Одна Слабая.
Так она получила новое имя. Вайнхиры таким образом решали все дела. Быстро и без лишних церемоний. Два Пальца, Черный Белый, Кубок Воды, Одна Слабая. Пледик не получил настоящего имени по причинам, которые она не до конца понимала, но его также и не убили, за что она чувствовала благодарность. Четырехрукие решили, что он каким-то образом с ней связан, а если так, то лишь бы он держался поблизости от Кей’лы, и тогда ему позволят жить.
Их прагматизм был близок к тому, какой она узнала и научилась ценить при жизни на пограничье.
По крайней мере, так она думала в первые дни совместного пути с вайхирами.
Она легко научилась их различать. Два Пальца был самым низким, зато самым широким в плечах, к тому же он единственный использовал оружие, напоминающее железные прутья, утыканные шипами. Его волосы были цвета темного меда, а глаза напоминали пожелтец, ее любимый цветок. Черный Белый носил в соответствии со своим именем только эти цвета, даже клинки его четырех сабель были подобраны парами, правая верхняя и левая нижняя контрастировали белизной со своими черными сестрами. Также он был величайшим ворчуном, совершенно игнорировал ее, а на Пледика поглядывал так, словно у него руки чесались. У последнего из вайхиров, Кубка Воды, были самые странные глаза, которые девочке только доводилось видеть: янтарные по краям и переходящие в темную зелень около зрачков. В схватке его ранили в обе нижние руки, и он теперь носил их забинтованными и на перевязи — и казался удивительно неловким, когда ему приходилось управляться только с одной парой рук. Однако он искренне смеялся, глядя, как они играют в «цапки» с Двумя Пальцами, помогал ей раскладывать постель — вернее, она помогала ему — и, похоже, ничего не имел против Пледика.
Этого ей хватило.
Их накормили кусочками чего-то, что выглядело и было на вкус как высушенное и приправленное травами мясо, а еще маленькими плоскими лепешками из темной муки, которые раз в несколько дней они пекли на жестянке. Откуда у них мясо и зерно в этой стране серо-стального неба и черных скал, где не росло ничего и не было ни дня, ни ночи, не падал дождь и не дул ветер, Кей’ла не знала и, сказать честно, немного боялась спросить. Дрова они довольно часто находили в пещерах, в трещинах в скалах, в дырах в земле. Один раз показали ей нечто, что походило на погреб, наполненный сломанными досками из странного белого дерева. Дерево горело синеватым пламенем, а дым, встающий над ним, вонял протухшими яйцами. Если дров не было, их диета состояла только из сушеного мяса.