В нашей бригаде все — бывшие нормальные люди, просто так получилось, что жизнь вытолкнула на обочину. Жизнь — штука непредсказуемая. Почти рулетка. Один из наших в прошлом — каменщик, другой — водитель, третий — рубщик мяса… Одного выгнала жена, второго дети, у третьего обманным путем отняли жилье хитроумные маклеры. Я среди них — белая кость. Как же: художник. Бывший…
Понедельник — тяжелый день даже для бомжей. После расслабушных выходных, когда и деньги, и запасы «красной шапочки» с незамысловатой закусью кончились, бомжи всюду поднимают такую предприимчивую возню, что великий город становится похожим на муравейник. Человек, не опустившийся до чердачно-подвального уровня, может не замечать этого деятельного копошения, но самим его участникам оно прямо бросается в глаза: невозможно оставаться равнодушным, когда конкуренты обскакали тебя на полкорпуса, и ты, дурень, остался на одной шикарной помойке ни с чем, потому что спросонья да впопыхах поначалу не сунулся на другую…
Утренний улов нашей бригады не такой, чтобы мог считаться великолепным, однако и никудышным его называть тоже не следует. Просеяв широко раскинутым неводом помойки и ларьки нескольких жилых кварталов, мы выудили и теперь тащим в пункт вторсырья не хуже добросовестных муравьев десятка два кэгэ картона. На скудный завтрак этого еще недостаточно, но на опохмелку — «красную шапочку», жидкость для обезжиривания — уже, считай, есть. Лиха беда начало.
Возле приемного пункта макулатуры толчется целое войско таких же, как мы, санитаров великого города, каждый — со связкой картона. Первый раз вижу здесь подобное столпотворение. Что-то явно случилось. Но не могла же лишь за выходные столь сильно разрастись армия безработных, что наши ряды перестали умещаться на поле брани? Разгадка феномена не заставляет себя ждать: причина скопления отбросов общества, обремененных отбросами торговли, — в прекращении приема макулатуры всех сортов — от единички до троечки. Каких-либо подробностей и разумных объяснений данному факту понять из бестолковых выкриков опустившихся соотечественников невозможно. Возмущенные внезапным крахом процветавшего бизнеса, они даже опасны. На правах неформального лидера нашей бригады решаю докопаться до истины. Протолкнувшись через заторы не очень-то опрятных и далеко не благоухающих коллег по новому ремеслу, оказываюсь возле дверей, за которыми такое множество народа находило, но больше не может найти вознаграждение своим трудам. Кнопками к двери пришпилено накарябанное фломастером разъяснение: «Прием макулатуры прекращен в связи с закрытием бумкомбината». Ну вот и все подробности. Что еще непонятно? Надолго ли? Да, пожалуй, это единственный оставшийся вопрос. Стучу в дверь костяшками пальцев, а потом и ногой. Видать, не первый я тут расступался: никто не открывает. Возможно, там уже и нет никого…