Но директор не усомнился в искренности этих неуместных и чуждых для него слов.
— Прощайте, Стенли.
Мужчина в темном плаще, из-под которого выглядывал воротник белого халата, покинул тюремную камеру и направился в кабинет офицера Рено для «нетелефонного разговора».
— Доброе утро, офицер, — обратился директор к знакомому широкоплечему мужчине с сержантскими погонами, который сидел за своим укромным уголком сразу при входе в отдел. Помимо него в этой большой шумной комнате находилось еще одиннадцать офицеров.
Директор подсчитал количество присутствующих машинально, даже не задумавшись.
— Доброе утро, директор. Кофе будете?
— Нет, я не пью кофе.
— Чего так? — с дружеской насмешкой спросил офицер Рено.
— Не нравится напиток, о его вредности для здоровья речи не идет.
— А что тогда пьете? — спросил офицер Рено просто, чтобы спросить. Ему было плевать, что пьет директор, а чего не пьет.
— Черный чай с одной ложкой сахара.
— Ну, пусть будет так. Чая у меня, пожалуй, нет. Я вас вызвал вот по какому поводу… В общем, выяснились некие обстоятельства, и я бы хотел ими с вами поделиться.
Офицер сделал многообещающую паузу.
— Слушаю вас, офицер.
Рено буквально прощупывал сущность своего собеседника взглядом. Он, как всегда, был крайне подозрителен, недоверчив и стремился узнать все.
— А вам нечего мне сказать, директор?
Мужчина в плаще выдержал этот холодный испытывающий взгляд.
— Нет.
Офицер Рено еще несколько секунд пытался рассмотреть в глазах директора что-то свое, то, что могло бы ему дать нужный ответ на один из интересующих его вопросов.
Директор являлся для офицера тьмой, бездной, мраком. Плотным туманом черного цвета. Невозможно было увидеть ничего, как бы сильно офицер ни пытался заглянуть в него…
— Хорошо, — наконец сдался человек, подобный упертой ищейке, которая носом чувствует запах, но не может найти след.
— Выяснилось вот что: ваш пациент, Эрих Бэль, которого выбросили из окна собственной палаты…
Офицер снова сделал паузу, испытывая своего странного собеседника.
Директор на этой паузе сделал глубокий вдох, а совершить выдох оказалось не так просто, как он думал.
Мужчина медленно и тихо выдохнул носом, затем продолжил дышать ровно, как всегда.
Кажется, офицер ничего не заметил. Детектор лжи из офицера Рено был не очень. Как бы офицер ни пытался разглядеть истину, он видел абсолютно все, кроме самой истины.
— Что Эрих Бэль, офицер? Я вас внимательно слушаю.
— Это не Эрих Бэль, — сказал полицейский то, что директор ожидал услышать и был к этому готов.
К сожалению, актерский талант директора оставлял желать лучшего. Намного легче было играть дьявола, прибывшего за грешной душой семидесятилетней старухи, чем сыграть обыкновенное удивление от услышанного.