— Да, я говорила с Давидом, сыном донны Эстер, — кивнув в сторону Эстер, произнесла Летисия.
— Мне кажется, это неправильно, — продолжала Серена, — Рамиру был у вас, вам надо было иметь дело с ним… Летисия, я знаю все, что произошло между вами и Рамиру, но это все в прошлом. Рамиру — честный человек, и у вас нет причин избегать его…
Пораженная прямотой Серены, Летисия проговорила:
— Это он меня избегает. Это он вместо себя прислал другого человека. Но я не собираюсь отказываться от своего решения. Могу вас заверить, что сдержу свое слово. Наш договор с Рамиру остается в силе. Фирма купит весь улов. Надеюсь, мне удалось развеять ваши сомнения?
Серена в знак согласия наклонила голову, а Эстер пробормотала:
— Да-да, конечно, донна Летисия. Извините нас за беспокойство. Всего хорошего.
…Вернувшись домой, Серена попыталась разобраться в своих чувствах. Казалось бы, разговор прошел удачно, так, как она хотела. Она не уронила своего достоинства перед этой сеньорой. Но что-то не давало ей покоя… Да, Летисия, безусловно, хороша собой. И есть в ней что-то большее, чем просто красота. Какая-то тайна, загадка, делающая женщин необыкновенно привлекательными…
— Мама, куда вы ездили с донной Эстер? — прервала ее размышления Асусена. — Почему столько таинственности?
— Я ходила к той аристократке, что скупила нашу рыбу, — объяснила Серена.
— Ты была в доме Витора? — изумилась Асусена. — Ты его видела?
Серена потрепала дочь по щеке.
— Его я не видела. Возьми себя в руки и не горюй — он уехал в Рио-де-Жанейро. Выкинь его из головы, Асусена…
— Уехал, — задумчиво проговорила дочь. — Неужели я больше никогда его не увижу?..
* * *
«Непредсказуемость поступков свойственна богачам, — вертелись на языке Фреда слова его будущего репортажа, когда Изабел ввела в гостиную упирающуюся Адреалину, для того чтобы Фред запечатлел их вместе своей камерой, — ибо она гарантирована их доходами…»
Но Адреалина категорически отказалась фотографироваться. Она заявила, что терпеть не может шумихи вокруг своей персоны. И вообще, она, Адреалина, на всякий случай разобьет свою палатку в саду поближе к выходу. С этими словами Адреалина, величественно кивнув Фреду, вышла, а обескураженная Изабел сочла нужным произнести:
— Она — чудо. Ты не находишь? Эта дерзость, эта наглость, этот задранный кверху носик! Такая молодая! Я обожаю молодых! Ведь это та самая молодежь, которой мы обязаны помогать, правда, дорогой?
Фред поспешил согласиться с этим ее мнением.
— У тебя может получиться неплохая статейка, — вкрадчивым тоном продолжала Изабел. — «Раскаявшаяся светская дама возвращает в свой дом одинокую девочку». Каково?