– А-а… – с понимаем протянул Егор.
– Я Сунь Укун! – вдруг раздалось откуда-то сверху, и в кресло рядом с Егором впрыгнул взлохмаченный легендарный герой. – Кто здесь произнёс моё имя? Кто звал Прекрасного Царя Обезьян? Я тут! Хи-хи-хи!
– Да энто я случайно брякнул, – проворчал утомлённый домовой. – Не хулигань тут, а? Прыгаешь, шумишь, ещё сломаешь чего-нибудь.
– Хи-хи-хи! А вот Чжу Бацзэ уже сломался!
– Как это сломался? – не поняла Аксютка.
– Хи-хи-хи! – не в тему ответил Сунь Укун и, задрав левую ногу на уровень головы, шумно почесал свою пятку. Большего от него нельзя было добиться, он просто шёл вразнос…
А по лестнице уже тяжело поднимался грузный рыдающий демон-свинья. Он громко плакал в голос и даже грубо оттолкнул в сторону случайного немецкого журналиста, остановившегося на лестнице с карандашом и пухлым блокнотом и зарисовывающего общий вид стадиона. Чжу Бацзэ неуклюже плюхнулся в кресло рядом с Гаврюшей, всхлипнул и шумно высморкал пятачок.
– Ого, да он плачет, смотрите! – без всякого сочувствия, но зато с явным интересом сказала Аксютка и придвинулась поближе, чтобы лучше рассмотреть рыдающую свинью.
– Вот любопытная невежа! А ну, кыш отседова! – Домовой сердито цапнул девочку за локоть, отсаживая её подальше. – Никакого сочувствия! Бескультурье одно! Тута тебе не Курский вокзал, а приличное китайское общество!
– Хи-хи-хи! Приличное общество, хи-хи-хи?! Великая обезьяна, жирная свинья, два могучих духа дома и один прекрасный, но наивный ребёнок с волосами цвета рисовой шелухи и взглядом ясным, как небо! Это самое неприличное общество, хи-хи-хи!
Бородатый домовой ничего на это не ответил и обратился к рыдающему:
– Что произошло, Чжу Бацзэ, Свинья Познавшая Таланты? Какая беда нависла над тобой и заставила тебя лить слёзы?
– Хрю-хрю! – ответил демон-свин, вновь утирая рукавом слёзы. – Хрю-хрю, меня обманули! Мне не сказали! Хрю! Не пре-ду-пре-ди-ли-и-и…
– Да кто тебе чего не сказал? Ничего же не понятно, ты уж расскажи нам всё как есть, может, мы и поможем чем?!
– Не поможете, хрю! – горько возразил Чжу Бацзэ и, высморкавшись в свою же рубашку, продолжил слезоразлив, так что под креслом его быстренько набежала солидная лужа.
– А что тут рассказывать… – лениво зевнул Сунь Укун. – Наш свинский брат Чжу Бацзэ решил поучаствовать в борьбе сумо. Он отъедался ради этого всеми возможными продуктами. Никуда не ходил, ничего не делал, только ел, ел и ел, набивая пузо, чтобы стать самым необъятным и всех победить в сумо! Хи-хи-хи! Да только не знал брат Чжу Бацзэ, что на Великих играх борьбы сумо не будет. Не олимпийский вид спорта! Хи-хи-хи! Хи-хи-хи!