Из-за угла выглянула зубастая морда, рога и один глаз.
– Тут стойте, – приказал он женской половине семейства, да таким тоном, что ослушаться те и не подумали, ухватил сына за рукав рубахи, повел к овину.
Жена сзади только тихо пискнула:
– Калина-то зачем?
Отец и сын зашли за угол строения, скрывшись от любопытных глаз. Мурайка стояла, понурив голову, и косилась одним глазом на людей.
– Ну-ну, успокойся, Мурачка, – Юр вытянул вперед раскрытую ладонь, и Мурайка ткнулась в нее мокрым пупырчатым коричневым носом. Тут же завибрировала ушами.
Юр стоял сначала расслабленный, как в трансе, даже заулыбался, но вскоре лицо стало удивленным, а потом и гримаса страха исказила его, демонстрируя, что видит этот человек что-то очень нехорошее. Вскоре черты лица смягчились, разгладились, Юр явно успокоился. Открыл глаза и посмотрел на Калина. Серьезно так посмотрел.
– Ты… – прохрипел он севшим голосом.
Горло пересохло, слиплось, Юр попытался сглотнуть, но не вышло. Лунный свет на миг пробился сквозь облака, и Взрывник заметил, как у отца дрожат руки и на лбу выступили крупные капли пота. Внутри все похолодело.
– Ты – не Калин, – все же выдавил из себя Юр и дрожащей рукой взял мальчика за подбородок, пристально всматриваясь в его глаза.
Ни свет ни заря мальчика разбудила сестра:
– Калин, батя сказал поднять тебя. Одевайся, к Люту поедете.
– Кто это?
– Дед наш. Собирайся скорее, отец не в духе чего-то, смурной ходит, рычит, как бы ни прилетело зазря.
Мальчишка поспешно натянул штаны, лежавшие рядом на табурете, рубаху и был готов. Вышел в общую комнату. Отец молча посмотрел на него и вышел во двор. Мать переминалась с ноги на ногу и нервно теребила край передника. Ей явно хотелось что-то сделать или сказать, но она не решалась, с трудом себя сдерживала.
– Иди, сынок, иди, – прошептала Инала и закусила губу.
Взрывник поспешил вслед за Юром.
– Мам, а че теперь будет? – услышал он голос сестры, уже сбегая вниз по ступенькам. В душе кольнуло холодком.
Юр шагал широко и быстро, так быстро, что мальчишке пришлось бежать трусцой, иначе было не поспеть. Бежал долго, казалось, что целую вечность. Дыхание сбилось, и силы стали стремительно покидать тощее, не привыкшее к таким нагрузкам тельце Калина. В боку закололо, язык прилип к небу, пот катил градом, заливая глаза. Взрывник бежал за мужчиной уже на одном упрямстве, спотыкаясь практически на каждом шаге.
Вдруг Юр остановился и резко развернулся лицом к ребенку. Увидев это, остановился и Взрывник, уже хрипя, как загнанная лошадь. Зрение поплыло, мерцая белесыми всполохами на темнеющем фоне. Не в силах стоять, он согнулся, упершись руками в колени и вдыхая носом, попытался выдыхать как можно медленнее через рот, восстанавливая сердечный ритм и дыхание – его так учили, когда гоняли на полигоне. Звон в ушах, белые круги в глазах – все потихоньку прошло. Утерев рукавом пот с лица, мальчик, наконец, поднял голову, огляделся: они стояли в лесу.