– Пока доедем – будет, – веско заявил командир, совершенно не смутившись ростом и шириной плеч оппонента. – Девки где твои?
– Не по закону то! – повысив и без того громкий бас, медведем рыкнул Юр.
Глаза парня сузились, бледные, тонкие губы превратились в две белесые нити.
– Кто ты такой, чтобы МНЕ-Е на закон указывать, деревенщина?! – и без замаха, но как-то хитро, исподнизу ударил здоровенного мужика рукоятью плети в лицо.
Послышался хруст, глаза закатились, и староста, не издав ни звука, кулем завалился на землю, брызнув кровью из разбитого носа.
– Папочка! – пронзительно раздалось из-за спин собравшихся.
Командир коротко кивнул в ту сторону, и четверо бойцов ринулись за добычей, как хищники, стремглав исполняя приказ вожака.
– А-а-а!!! Пусти!
– Пусти! Не-е-ет!
– Да что же вы творите! Да будьте вы прокляты!
В окружении людей еще продолжала кричать, плакать и сыпать проклятья мать, удерживаемая односельчанами, а перед Крамом уже стояли бойцы, зажав болевым хватом двух упирающихся, растрепанных девчонок.
– Папочка! – пискнула одна из них на грани плача.
Обе с ужасом взирали заплаканными синими глазами на отца, распластанного на пыльной земле, и лужицу крови у его головы.
Командир довольно оскалился, поигрывая хлыстом. Близняшки всегда пользовались спросом в высшем свете, а такие прелестные – и подавно. Император будет очень доволен. Крам уже не сомневался, что Светлейший пожелает оставить их у себя. Эта парочка стоила всех мучений нудного похода. Хорошая награда и недельный отпуск гарантированы. Да, Боги любят его, они мудры, а он посмел усомниться в их мудрости. Нет, не десятую, пятую часть от оклада он отнесет в Храм.
– Уводи, – Крам сухо отдал приказ и вдруг сделал рукой неимоверно быстрое движение. Раскрыл ладонь – на ней лежал маленький камешек.
Лицо Крама не выражало ничего, оно было неподвижно, как маска.
– Кто? – спросил он холодно и не громко.
Среди людей пошел волнительный ропот. Крам терпеливо ждал.
Матерно выругался один из местных, люди зашевелились, оборачиваясь и пытаясь разглядеть, что же там происходит, и расступились…
Среднего возраста мужик стоял, зажимая рот брыкающемуся мальчишке, пытаясь того удержать. Паренек колотил всеми конечностями, пытаясь при этом еще и укусить. Заметив, что он привлек всеобщее внимание, затравленно озираясь, мужик испуганно уставился на десятника. Тот стоял в свободной позе, заложив руки за спину, и с интересом наблюдал за происходящим.
Мужик нехотя выпустил из захвата мальчишку и сделал шаг назад, пацан же наоборот рванул вперед, едва ощутив свободу, и чуть не врезался в Крама. Остановился. Взъерошенный, как весенний воробей, в ободранных обносках, он утерся рукавом, облизнул разбитую губу и уставился на десятника.