– Близится последний день, Вездеход. Мертвые готовятся восстать из могил. А крысы… Мои люди, знаешь ли, серьезно занимаются исследованиями Д-6. Возможно, они и потревожили грызунов… Ты достал книгу?
Карлик кивнул. Снял рюкзак, положил на стол «Библию Сатаны». Коготь осторожно, словно опасаясь, что фолиант рассыплется, придвинул его к себе, раскрыл.
– О-о-о! Она это она. Именно то, что нам надо. Когда разверзнутся Адовы Врата и потребуется войти в чертоги Сатаны, сделать это сможет самый порочный, поправший абсолютно все каноны Бога, не знающий границ своих страстей человек! Им буду я!
Коготь воздел руки к потолку и исподлобья посмотрел на Носова. Проверял, какой эффект произвел. Лицо карлика оставалось непроницаемым.
– Интересно. Что-то подсказывает мне, Коготь… Может быть, я присоединюсь к вам. Найдешь свободное местечко? Но, пожалуйста, не в клетке, которой мне постоянно угрожает Харон.
– Мы всегда рады новым адептам. Если надумаешь – приму тебя как брата, с распростертыми объятиями!
– Ну а пока. – Вездеход заговорщицки подмигнул Когтю. – Я ведь тоже не без пороков. А за них приходится платить.
– Уговор есть уговор, – вздохнул Коготь, выдвигая ящик письменного стола. – Здесь и премиальные. За быстроту и качество.
Вездеход обеими руками взял завернутые в промасленную бумагу патроны, поиграл свертком, оценивая его вес.
– Отлично. Люблю деловых людей.
– Я тоже. Чаю или, может, чего покрепче? Я не о самогоне. Харон готовит отличный отвар из каких-то грибов. Расширяет сознание. Я на себе проверял.
– Нет уж, спасибо. Мое сознание и без отвара расширено так, что дальше некуда. Показал бы лучше свое хозяйство, Коготь. Раз уж я собираюсь стать одним из ваших, какой смысл постоянно завязывать мне глаза?
– Я доверяю тебе, Николай. Это все – штуки Харона. Не будь он таким подозрительным, никогда бы не стал лучшим из моих цепных псов. Идем, я покажу, как наше братство служит Темному Царю!
Попался. Влип. Вездеход мысленно улыбнулся. Какими бы скрытными ни были главари деструктивных сект, их просто распирало от гордости за собственные достижения и желания с кем-нибудь поделиться своей формулой успеха.
Коготь вывел гостя в станционный зал. Освещался он пылающими кострами, возле которых сидели сатанисты и сатанистки. Чумазые, будто уже успели побывать в преисподней, они пили самогон и жарили насаженных на стальную проволоку крыс.
Стены пестрели надписями на латинском и русском, изображениями рогатых и хвостатых существ, пентаграммами и другими сатанинскими символами.
Сатанизм, в понимании жителей «Тимирязевской», очевидно, не должен был иметь ничего общего с гигиеной – мусора здесь было гораздо больше, чем на заброшенной «Дмитровской».