Вездеход осторожно коснулся гада пальцами. Перевернул. Еще раз. Он искал рот. Судя по всему, поперечный разрез в центре чашки-капюшона и был ртом. Значит, иерихоны существуют? Не факт. Вполне возможно, он видит просто изуродованную мутациями змею.
Феррум, что ни говори, был тем еще чудаком и мог нафантазировать черт знает что.
Вездеход аккуратно рассовал патроны по ящику, предоставив чудо-змее охранять его добро, запер каморку и отправился к Русакову. Теперь ему требовалась помощь комиссара в том, чтобы добраться до Берилага на станции «Улицы Подбельского» и начать переговоры о выкупе брата с кем-то из окружения Корбута или самим Чеславом.
– Гнилое дело, – объявил комендант Города Мастеров, выслушав карлика. – Гнилое дело ты затеял, паря. Бес-перс-пективное. Красные в основной своей массе – фанатики.
– Фанатикам тоже патроны нужны, – возразил Вездеход.
– Патронов у тех, кто мог бы помочь тебе в освобождении Гриши, полным-полно. Если они в чем-то и нуждаются, так в услугах. А ты как раз не из тех, кто станет помогать необольшевикам. Очень повезет, Вездеход, если тебе удастся найти того, кого можно будет подкупить. Я бы не поставил на удачу твоего предприятия, но… Тебя ведь не отговорить?
Носов кивнул.
– Значит, отыщем караван торговцев. С ним доберешься от «Павелецкой-кольцевой» до «Комсомольской». Дальше – уж как-нибудь сам…
– Спасибо, товарищ Русаков, это как раз то, что мне надо. – Вездеход вернул комиссару ключ от каморки Феррума. – Если не вернусь, патроны – в черном ящике. Они не будут лишними для «Автозаводской».
– Лучше возвращайся. Никакие патроны нам тебя не заменят.
Карлик взялся за ручку двери, но перед тем, как выйти, обернулся.
– Скажи, Русаков, а Феррум прежде, чем слететь с катушек, на «Полежаевскую», часом, не наведывался?
– Что-то припоминаю. – Комиссар наморщил лоб. – Была экспедиция. Командировочка. Вроде в те края, но на «Полежаевскую» или в другое место – не знаю. Феррум ведь мне не отчитывался.
Вездеход вернулся, сел. Он бы не стал рассказывать Русакову об иерихонах, но на самом деле опасался, что может не вернуться из Берилага, а тайна «Полежаевской» так и останется тайной. Изыскания Феррума, несмотря на всю их бредовость, имели право зваться гипотезой. Он не должен, не имеет права молчать.
– Феррум считал, что открыл новый вид мутантов. Он назвал их иерихонами…
Носов рассказал все, что видел в каморке и до чего додумался сам.
– Конечно, фуфло все это. Иначе иерихоны не исчезли бы с «Полежаевской» бесследно.
– А кто тебе сказал, что они исчезли? – Комиссар, к удивлению Вездехода, подхватил и развил гипотезу: