— Пора, в самом деле, заканчивать прятаться, — подытожил отец. — Может, хотя бы коммунальные службы будут порталы чинить. А то в эту фирму окаянную никогда не дозвонишься.
3. Год 2015. Москва, туристский центр
Опять он запутался в развертке и свернул не туда. Вместо перекрестка попал на автостоянку пешеходной зоны. Коли уж так вышло, Даниил Александрович решил перекусить и вышел на бульвар. Все здесь, конечно, дорого, зато погуляю, воздухом подышу.
Чугунный Пушкин склонял кудрявую голову над площадью, кишащей туристами. После перепланировки под параллельное пространство все стало по-другому. То есть казино и кинотеатр остались здесь, «Известия» — тоже (оборудовав, впрочем, персональный портал для сотрудников), зато «Макдональдс» правительство Москвы и Министерство культуры общими усилиями выперли-таки в транспортный узел — его место при Пушкине занял ресторан «Talone».
Тут царила невероятная, до сих пор еще непривычная тишина. Площадь пешеходной зоны в центре Москвы — двадцать квадратных километров: все Садовое кольцо, кроме, сами понимаете, Кремля и еще некоторых особенных зданий. Шума машин не слышно. Совсем.
Давно, давно пора было. Все лучше, чем в прежние времена, когда в центре пешеход не решался перейти без светофора даже самый узенький переулок. Или те безумные проекты, которые на полном серьезе рассматривались в начале века, вроде того, чтобы опустить весь центр под землю, а машины пустить поверху. Пушкина под землю… Дебилы.
На бульваре звенели детские голоса, слышались музыка, воробьиное чириканье и воркование голубей, клюющих куски печенья у многочисленных кафе, подковы цокали по булыжной мостовой. Поедая блин с протертой брусникой, Дэн наблюдал за ребенком в матроске, который гонял палочкой обруч. Реальный гуляющий ребенок или нанятый турбюро? Не разберешь. Дэн попытался активизировать пассивную образованность и вспомнить, как эта игра называется. Вроде — серсо. Или серсо — это шарик на веревочке?..
Красота. Все счастливы: и транспортники, и турагентства, а уж искусствоведы всякие, историки — про них и речи нет. Жилищный кризис, конечно, не исчез — квартиры тут стоят бешеных денег, до сих пор, за два года, еще не все раскупили. (Хотя по подсчетам журналистов, прибыль от проекта уже составила 300–500 %.) А ведь можно было открыть и третье, и четвертое пространство… В Москве уже существовало одно здание, в котором их было семь, — дом номер 302-бис по Садовой улице. Фонд памяти Михаила Булгакова никогда не пасовал перед трудностями.
В мэрии думали и о том, как бы раскрыть ПП-пространства в спальных районах, но вовремя затормозили: многоэтажки свой ресурс выбрали лет десять назад, так уж лучше сначала построить дома, а затем порталы, чем потом затевать стройку сразу в двух мирах…