— Я хочу, чтобы вы поговорили с Кларой, рассказали, что действовали по моей просьбе, убедили ее, что никакого Центра я не взрывал, потому что она мне не поверит.
Клементину улыбнулся, уверенный, что Анжела сейчас назначит время, когда поедет к Кларе. Собственно, они могли бы поехать вместе, и он бы просто подождал в машине или погулял по соседней улице. Или, пока они будут разговаривать, он мог бы купить Кларе какой-то подарок, потому что шампанское, чтобы отпраздновать случившееся чудо в кафе, наверняка найдется...
— Но ты же его взорвал, Клементину, — холодно заявила Анжела. — И я ни о чем с тобой не договаривалась.
— Как это взорвал? Что за глупость! — возмутился он.
— Тебе виднее как, — так же холодно продолжала Анжела. — Ты признался в этом сам.
Клементину вдруг услышал свой собственный голос: «Как я ненавижу Сезара Толедо! Он растоптал мою жизнь! Пусть он построит новый Центр, и я опять... опять его подорву!»
— Ты сделал это, чтобы убить свою сестру, ее сожительницу и получить наследство. Ты знал, что завещание в твою пользу, — прибавила Анжела.
— Хорошо, что хоть в этом я не признался, — горько усмехнулся Клементину. — Но вы оказались большим чудовищем, чем я себе представлял.
Он был потрясен коварством этой женщины. Будь проклят тот час, когда он взял ее в союзники!
— Магнитофоны теперь чувствительные, — издеваясь, заявила Анжела.
— Но для полиции даже этого маловато, — тоже с издевкой подхватил Клементину.
Он выхватил у Анжелы плейер и вытащил кассету, готовясь ее разорвать в клочки.
— Клару я вам не отдам! — выкрикнул он. — И пленку уничтожу!
— Это копия, — холодно сообщила гостья. — Оставь в покое Клару. Забудь о ней. А что касается полиции, то она сама разберется, улика для нее это или нет.
Клементину онемел. Он смотрел на женщину в брючном костюме, которая чувствовала себя хозяйкой положения, смотрела на него как на червя, которого может уничтожить, стоило ей только этого захотеть. Смотрел и думал. Им владело не бешенство, двадцать лет тюрьмы многому его научили, он знал, что бешенство чаще всего гибельно, а спасает холодным трезвый расчет. Он должен был победить это чудовище.
— Мне наплевать на полицию, — сказал он. — Для нее это не улика.
— Зато если кассету прослушает твоя дочь или Александр, который тебя защищал, как ты думаешь, что они скажут? Так что держись подальше от Клары.
— Я теперь богат, — сказал он. — Сколько вы хотите за эту кассету? Я заплачу любую сумму.
— Я не уверена, можно ли с тобой договариваться, — вдруг клюнула на закинутую удочку Анжела.