— Последние дни я не читала газет.
— А мисс Грэм, наверное, из-за своей слепоты не может вам писать, — сказала Анна. — Но я думала, что мистер Грэм сам вас известит.
Гертруда промолчала, а затем спросила:
— Вы знаете миссис Ольбрук?
— Немного, — ответил мистер Арнольд. — Я видел ее иногда у мистера Клинтона. Это красивая женщина, которая любит роскошь и удовольствия.
— А я видела ее довольно часто, — добавила Анна. — Она груба, шумлива и заносчива. В ней есть все, чтобы сделать Эмилию несчастной…
Мистер Арнольд с упреком взглянул на дочь.
— Анна, — сказал он, — ты уверена в том, что говоришь?
— Белла Клинтон для меня авторитет, отец. Так она в школе говорила о своей тетке.
— И что, Изабелла так обрисовала свою тетку?
— Наоборот, она всегда восхваляла ее, но мне никогда не нравилось то, что она о ней говорила.
— Не будем осуждать ее, пока не узнаем ближе, — кротко сказал мистер Арнольд.
— А об Эмилии вы ничего не знаете? Скоро они вернутся?
— Не знаю. В газетах помещено только объявление о свадьбе. А вам они давно не писали?
— Да, давно. Жена мистера Грэма, вероятно, и есть та самая дама, о которой мне писала миссис Эллис.
Разговор перешел на другие темы, но Гертруда больше ни о чем не могла думать. От необходимости ответить на какой-то вопрос, которого она даже не слышала, ее, к счастью, избавил неожиданный приход мистера и миссис Джереми. Доктор держал в руке письмо на имя Гертруды, надписанное почерком мистера Грэма. Передавая его, он воскликнул, потирая руки:
— Наконец-то мы узнаем правду об этой загадочной истории!
Все с нетерпением ждали, когда Гертруда прочтет письмо.
Девушка сорвала печать.
…
«Нью-Йорк, 31 марта 18… года.
Милая Гертруда, вы, вероятно, уже знаете о женитьбе мистера Грэма. Он женился на вдове Ольбрук, о которой я вам уже писала. Как-то ему будет житься? Он любит тихую, спокойную жизнь, но теперь ему придется с ней распрощаться! Она не может жить без общества. Эмилия с мачехой очень любезна. Но каково ей будет привыкать ко всей этой суматохе в доме! С утра до ночи в доме постоянно толкутся молодые люди, вечный шум и гам. Мне это все определенно тяжело.
Новая хозяйка обходится со мной хорошо, наверное, благодаря тому, что я давно в доме. Вас, я думаю, удивляет, что мы очутились в Нью-Йорке? Но вы еще более удивитесь, когда я скажу вам, что все они едут в Европу, и Эмилия с ними. Это, похоже, каприз молодой. Мистер Грэм намеревался взять и меня, но я и слышать не захотела: уж лучше сразу повеситься, чем опять терпеть эту муку на море. Я целую неделю по приезде сюда не могла опомниться. Если не боитесь морской болезни, поезжайте с Эмилией.