— Да, твёрдо ответил Маурисиу. — Мне кажется, вы и сами этого хотите. Разве не так? Мы можем стать одной семьёй!
— Но сначала я должен поговорить с твоей матерью... — растерянно произнёс Фарина. — Неизвестно, захочет ли она...
— Мне почему-то кажется, что захочет, — добродушно усмехнулся Маурисиу.
Прошло ещё несколько дней, прежде чем Фарина отважился на решающее объяснение с Франсиской. После того, как она фактически изгнала Фарину из своего дома, он там появлялся всего два раза, и то, по необходимости: шло следствие, и нужно было выручать Маурисиу. Потом же, когда всё благополучно закончилось, Фарина видел Франсиску только на похоронах, но поехал оттуда не к ней, а домой, на фазенду Винченцо.
И вот он не без робости переступил порог её дома, надеясь на лучшее и приготовившись к худшему.
Франсиска встретила его приветливой улыбкой и снова стала благодарить за всё, что он сделал для Маурисиу.
— Я делал это не столько ради твоего сына, сколько ради тебя, — честно признался Фарина. — Ты мне очень дорога, Франсиска!.. Скажи, я могу собрать свои вещи и вернуться в твой дом? Ты не выгонишь меня снова?
— Можешь переезжать сюда хоть сегодня, — ответила она.
— Спасибо, я так и сделаю! — обрадовался Фарина, а Франсиска, следуя совету дочери, продолжила:
— Только учти, мои дети ставят одно условие.
— Какое? — насторожился Фарина.
Франсиска улыбнулась и затем произнесла торжественным тоном:
— Ты должен на мне жениться!
— Вот это да! — изумлённо воскликнул Фарина. — Ты предлагаешь мне руку и сердце?!
— Я знаю, это должен делать мужчина, — с некоторой грустью сказала Франсиска, — но так уж получилось, что я прошу тебя жениться на мне. Ты имеешь полное право отказать мне в этой просьбе.
— Ни за что на свете! — без промедления ответил Фарина. — Я мечтал об этом ещё с той поры, когда впервые увидел тебя!
В тот же вечер счастливая Франсиска поблагодарила дочь за ценный совет и в порыве откровения призналась ей смущённо:
— Я подозреваю, что у меня будет от него ребёнок...
Беатриса же, воспользовавшись благоприятной ситуацией, тоже открыла матери свою тайну:
— Мне кажется, я совершила ту же глупость, что и ты. По-моему, я беременна от Марселло.
— Пресвятая Дева! — невольно вырвалось у Франсиски. — Только этого нам не хватало!
— Ты что, огорчена? — изобразила удивление Беатриса. — Напрасно! Это будет даже забавно, если мы с тобой родим в один и тот же день. Тогда у нас будет вдвое меньше расходов, поскольку мы устроим общие крестины!
— Не шути серьёзными вещами! — одёрнула её Франсиска, но Беатрису уже понесло.