Зная привычку Клаудии проверять в это время почту, она успокаивала себя, что у нее еще есть шанс все провернуть по своему сценарию. Назаре выглянула из спальни и прислушалась, Клаудия еще была на улице.
Она быстро спустилась вниз и положила в сумку Дженанни крупные серебряные серьги и жемчужные бусы, а небольшую брошку, украшенную желтыми топазами, зажала в руке несчастной. Затем она вернулась в спальню, проглотила две таблетки снотворного, оставленные Изабел на блюдце, и легла в кровать. «Спокойной ночи, дорогая!» — сказала она себе и закрыла глаза.
Дубовая входная дверь особняка ду Карму широко распахнулась, как только Дирсеу поднялся на последнюю ступеньку.
— Джованни? — удивился он. — Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Отчего же. Нам с ду Карму всегда есть о чем поговорить, — улыбнулся Импротта.
— Теперь, должно быть, придумываешь предлог, чтобы вернуться и послушать, о чем мы будем разговаривать?
— С каких это пор борзописцы стали такими тонкими психологами? — съязвил Джованни. — Лучше скажи, как ты съездил в «Месье Вотель». Подозрения Клаудии оправдались?
— Как сказать... Пока ничего неясно, — Дирсеу не хотел, чтобы первым узнал о Линде кто-нибудь другой, кроме ду Карму.
— Я так и думал, что это очередной холостой выстрел. — Дирсеу почувствовал, что его собеседник тянет время, очевидно, отыскивая предлог, чтобы вновь войти в дом, поэтому решил действовать более решительно.
— Ты рассказал Марии о Клаудии? — спросил он как можно более равнодушно.
— Конечно! Она уже час ждет тебя с хорошими новостями!
— Тогда я пойду. Думаю, что тебе будет неприятно увидеть, как она в очередной раз разочаруется.
— Раз ты говоришь «ничего неясно», я действительно не хочу присутствовать при этом, — Джованни похлопал соперника по плечу и спустился к машине.
Дирсеу выждал, когда машина Импротты скроется из виду, и вошел в дом. Все внутри его ликовало. Он преодолел два лестничных пролета за пару секунд и чуть не врезался в Жозевалду. Его внушительный ширококостный зад игриво торчал у замочной скважины спальни ду Карму. Дирсеу, не говоря ни слова, дал ему хорошего пинка, и когда тот распрямился от удивления, схватил за шкирку и с силой оттащил от двери. Все происходило в полной тишине. Дирсеу не хотел портить Марии настроение. Жозевалду боялся очередного скандала. Он сложил ладони в знак мольбы и умоляюще посмотрел на соперника. Дирсеу кивнул и приложил палец к губам.
Дождавшись, когда незадачливый бывший супруг Марии спустится вниз, он постучал в дверь и вошел в спальню.
Ду Карму лежала на кровати на правом боку, обняв соседнюю подушку рукой. В последнее время она так засыпала, когда рядом не было Дирсеу. Волна нежности накрыла его с головой. С течением времени страсть к этой женщине из острой и пламенной перешла в более глубокую и тихую радость. Теперь он знал о ней все: что она любит, чему радуется, из-за чего огорчается. «Надо же, при сильном волнении она либо много ест, либо спит, как сурок. — Он тихо задернул занавеску, накинул на Марию плед и лег рядом. — Пусть я буду первым, кто принесет ей хорошую новость,» — подумал он и тоже закрыл глаза.