– Лэрд Хейген, – латные перчатки постовых, расположенных у входа в цитадель, брякнули о доспехи в том месте, где у всякого порядочного рыцаря бьётся горячее и отважное сердце. – Великому магистру фон Ахенвальду немедленно будет доложено о вашем прибытии.
– Не надо, – остановил я начальника караула. – Я не к нему. Брат Юр здесь? Никуда не отбыл?
– Он в цитадели, – задумавшись на секунду, ответил мне рыцарь. – В самом деле, он несколько дней отсутствовал, но как раз вчера вернулся. Ему доложить о вашем прибытии?
– Лучше провожатого дайте, – попросил я его. – К фон Ахенвальду дорогу я помню, а вот до казначея просто так не дойдёшь. Боюсь, заплутаю в ваших коридорах, пока до его каморки доберусь.
Ну да, каморки. Помещение у брата Юра было скромное донельзя. С его-то влиянием и свободным доступом в казну он мог развернуться так, что ого-го! Но нет – маленькая комнатушка с крохотным окошком, половину которой занимал стол, заваленный бумагами, и пара стульев.
И ведь не напоказ он так существовал, ему на самом деле этого минимума удобств хватало для счастья. Наверное, потому, что для него оно было не в роскоши, а в чём-то другом. Чём-то таком, что лежало вне моего понимания. В том, что иные философы называют «жить ради идеи». Хотя, ради правды, идеи тоже у всех разные бывают. У меня в реале имеется один приятель, он тоже себе во всём отказывает ради неё, родимой. Да что там – ей одной и живёт. Вот только идея эта – купить себе в южных морях остров с местным населением, причём предпочтительнее всего не сильно цивилизованным, а после вести жизнь плантатора шестнадцатого века. Ну, разве что только без физического насилия над туземцами и права «первой ночи». Дикое-то это население дикое, но про суды и защиту прав человека оно всё равно слышало.
И ведь купит. Тем более что цена такого острова на фоне стоимости не самой большой «двушки» в районе Садового кольца выглядит не столь и катастрофичной. А если совсем в центре Москвы, где-нибудь на Манежной или Тверской, так и вовсе смешной.
– Х-хейген, – брат Юр, старательно скрипевший пером по пергаменту, поднял голову, услышав звук открывающейся двери, и, казалось, совершенно не удивился, увидев меня. – Р-рад твоему в-визиту. Только п-подожди минуту, я закончу это п-письмо.
Я примостился на стуле и стал думать, как бы так половчее начать разговор. В смысле – чтобы цена для меня не оказалась слишком высокой. Это с тем же Ахенвальдом удобно, он истинный рыцарь, его на одном уважении к памяти предков можно было бы в эту историю втравить. Мол – прошлое Ордена свято, проклятая ведьма лапает его своими грязными руками, и так далее.