— Ну, судя по крикам стражников и их разлетающимся телам, тень эта была вполне себе плотной, — ответил Стас, — не тень это, а хренотень!
— А откуда тебе известно, что тень эта или хренотень только по ночам опасна? — спросил Прокоп, пристально смотря на меня.
— Да торгаш городской, он же бармен, рассказал на досуге, что появилась у них такая беда — на скотину ихнюю охотится. Днём она не показывается, а ночью ухайдохать у них её не получается, ну вы сами видели.
— Так накрыли бы её гнездо днём, она поди в пещере какой-нибудь обретается.
— Пробовали… но, по его словам, получается, даже ещё хуже, чем ночью.
— А мне вот интересно, сколько ещё таких теней может быть в здешних холмах? — прогудел Стас. — Хоть ночью мы и не бродим здесь, но всё же… и вообще, сколько я читал информации по игре, здесь ничего подобного быть не должно. Флора и фауна приближены к нашей реальной планете, и до вчерашней ночи поводов в этом сомневаться у меня не было… а у вас?
Прокоп задумчиво скрёб щетину на подбородке, а я, чуть подумав, ответил:
— Видел я странное: ещё в первый день огромные пауки, свисающие с деревьев… я таких в реале не видел.
— Как они выглядели, насколько большие? — заинтересовался дед.
— Ну… размахом лап — почти с ладонь, — пошевелил я растопыренной рукой, — правда, лапы тонкие и свисают будто у мёртвых.
— А как те пауки назывались?
— Цветочные пауки, кажется.
— А… это ерунда, — отмахнулся вредный дед.
Но я решил не сдаваться:
— А растения, мною найденные, от которых башню сносило, да вот которое Стас вчера отведал, это как, похоже на реальные растения?
— А ты много растений в реале пробовал? — с усмешкой спросил Стас. В любом случае, это можно списать на игровые условности. Одуванчики, которые на глазах пополняют шкалу здоровья, тебя ведь не удивляют?
— Ну тогда давайте считать, что эта тень была какой-нибудь чёрной пантерой, объевшейся условных игровых цветов, — буркнул я.
— Ладно, — хлопнул себя по ногам Прокоп, поднимаясь. — Хватит сидеть, пора дальше двигаться, а то до заката осталось часа три, а мы ещё даже не поняли, верным ли путём идём.
— А каким нам ещё путём идти? — спросил Стас. — Вот сейчас вдоль этого ручья и пойдём, наверняка он в реку и впадает.
Берега вдоль ручья были не слишком подходящими для беззаботных прогулок: то камнями усыпаны, по которым ходить неудобно, то кустарником сухим заросшие. Постоянно приходилось искать путь полегче, из-за чего маршрут нашего движения скорее напоминал энцефалограмму не слишком здорового человека, нежели прямую.
Неожиданно дед снова вернулся к теме необычных животных, которую сам же до этого закрыл: