Однако, то, что она сказала далее, было отнюдь не невинным:
-Хочешь, я возьму тебя в рот?
Я сглотнул. Такого поворота я не ожидал.
-Хочешь, чтобы я сначала неспешно ублажила тебя, чтобы ты окреп…а затем отсосала? - она улыбнулась и с намёком провела язычком по губам. – Хочешь, чтобы я играла с твоими яичками, медленно двигаясь губами вдоль твоего члена вверх и вниз, не отнимая от него моего нежного, бархатного язычка, медленно доводя тебя к вершине наслаждения, пока ты не кончишь…мне… в рот?
Я молчал. Хотя, думаю, стояк в моих штанах сказал всё необходимое и так.
А потом она вдруг взялась за старое: резко охладела ко мне. Перемена настроения на 180 градусов. Лицо стало невыразительным, глаза – льдинки.
-Все вы, хозяева, одинаковы. Всегда печётесь только о своих желаниях. Людишки…Вы лишь берёте, и берёте, и снова берёте , никогда даже не думая о тех, у к о г о берёте.
-Я не такой. – возразил я.
-Ой ли? – она подняла руки, завела ладони себе за голову и снова легла на спину, погрузившись в воду. – И что же именно ты сделал бы для меня, здесь и сейчас, при том не думая о собственном удовольствии?
Я вытаращил глаза, не уверенный, что правильно понял:
-Ты спрашиваешь, удовлетворил бы я тебя…орально?
Она подняла бровь:
-Ну не знаю…А ты бы?..
Моё сердце заколотилось, как бешеное:
-Ну конечно да.
Скептическая усмешка:
-Как прелюдия к тому, что тебе на с а м о м д е л е нужно от меня.
-Нет – я бы сделал это просто, чтобы доставить тебе удовольствие. И всё.
И это чистейшая правда. Да даже если я просто окажусь ВБЛИЗИ её прекрасного тела, я уже буду считать себя офигевшим везунчиком. Что уж говорить о большем.
Вдруг, не говоря ни слова, суккуба встала из ванны; вода вперемешку с пеной извилистыми дорожками стекала вниз по её чувственным изгибам. Подхватив деревянную кадку, стоящую рядом с ванной, она облила свои плечи, грудь и спину чистой водой.
Впервые за всё время нашего знакомства я разглядел во всех деталях красоту Эларии.
Безо всяких скидок, её груди – чудесны. Ареолы были такими, какими я запомнил с тех редких случаев, когда удавалось на секунду увидеть: с монету в 50 центов размером, и более тёмным, контрастирующим с её красным телом, цветом – коричневатым. Их края тоже очень красивые, будто нарисованные. Сосочки уже чуточку торчат – на пару сантиметров.
Но то, чего я ранее не видел, было ниже. Ниже живота – прямоугольная полоска коротких вьющихся чёрных волосиков, причём вроде как даже не выбритая, будто изначально такая. Всё остальное же внизу – гладенькое.