Наконец доска готова. «Взяли!» – следует команда. Берём… и оказываемся лицом друг к другу.
– Здрасте, Марья Ивановна! – издевательски раскланивается тесть. – И как же ты её понесёшь? Задом будешь пятиться, по-рачьи? Или в тяни-толкай станем играть?
– Так ведь вашим концом заносить – вам и передом идти.
– Здрасьте, Дарья Петровна!.. Это кто же тебе сказал, что моим концом? Ну-ка, пошевели извилиной-то. Пошурупь.
Я старательно «шуруплю»: ну точно – его концом заносить надо. Но спорить бесполезно. Лучше подчиниться. А там само покажет.
Несём.
– Правее возьми!.. Левее!.. – подаёт сзади команды тесть. – Стоп!.. Разворачивай… Заноси.
Так, с окриками, с кряхтеньем – будто тащим корову на баню – мы заносим доску на недостроенную веранду… не тем, разумеется, концом.
– Тьфу! – взрывается тесть. – Ведь говорил же людям, ведь долбил!..
– Позвольте! – недоумеваю я. – Кто кому говорил?.. Это я вам говорил.
– Ты?!
– Я.
– Ты?! Ага… Ты говорил… За дурака меня считаешь?
Проще всего выпихнуть доску обратно и на свободе развернуть. Но оскорблённый тесть пытается сделать это прямо на веранде. Сам. Без моей помощи.
И он разворачивает доску – против всех правил геометрии. Вот за что я уважаю своего тестя – за несгибаемость.
Так мы строим. Или примерно так. Иногда хуже, иногда лучше. Важен, понятно, результат, а на результат мне грех жаловаться. Тесть мастер на все руки – медник, жестянщик, электрик, краснодеревщик, – всю жизнь он паял, клепал, фальцевал, зачищал концы и просто не умеет работать абы как. Он лучше семь раз сломает сделанное, растопчет, изотрёт в труху и развеет по ветру, чем оставит корявость, неплотность, приблизительность.
Но тестя угнетает стройматериал. Вернее, отсутствие такового. Каждое утро он подходит к штабелю с надеждой хотя бы для начала выудить из него досточку, способную порадовать руку и сердце, и каждое утро его встречают унылые горбы и рёбра. Ах, ему бы некондиционного тёсу, полкубометра брусьев, ему бы опилок, шлаковаты и всего один мешок цемента – что бы он тут натворил!.. Увы, увы! Всё это существует в природе, но не существует в продаже. Никто не позаботился об открытии магазина «Друг садовода», торгующего хотя бы отходами великих и рядовых строек. И сотни дачных кооперативов медленно, но верно превращаются в питомники мелких попрошаек и крупных блатмейстеров.
Вот и я уже ходил к одному школьному товарищу, просил выписать по старой дружбе древесноволокнистых плит или, на худой конец, фанеры. А жена, возвращаясь как-то с прогулки, приволокла домой две пропитанные соляркой доски, собственноручно выковырнув их из грязи на соседней стройплощадке.