Он длинными щипцами достал из горячих углей перстень с гербом Мстислава и надел на фигурный штырек каминной решетки — остывать.
- Я колечко потом изничтожу, не беспокойтесь. Кузниц в Гнездовске хватает.
Отец Георгий хотел было возразить, но по твердому кивку Элизы понял – бесполезно.
- Надеюсь, его не придется нести к вулкану, - мрачно пошутил он.
- Колечко-колечко, выйди на крылечко, - без улыбки отозвался Эрик.
Только когда отец Георгий вышел из дома, он почувствовал, как был напряжен на протяжении всего разговора. Он глубоко вздохнул и повел плечами.
Стукнула дверь. Эрик встал рядом с охранителем, поднял лицо к редким снежинкам и тоже перевел дыхание.
- Ваше Преосвященство, - негромко сказал он, - помощь-то нужна? Не при барыне будет сказано, но в одиночку вам принца не достать. Вы ведь всерьез собрались взять грех на душу.
Отец Георгий кивнул.
- Настасья с охраной барыни справится. А если у вас не получится разрубить этот узелок, ей и роты защитников не хватит. А меня наняли барыню беречь…
- Кстати, - вспомнил отец Георгий. – Напарница-то твоя где? Что ж ее не видно было?
- По делам ушла, - отмахнулся Эрик. – Так какой у нас план?
***
Стряпчий Божьей милостью Лавр Савицкий по праву считался одним из лучших юристов Гнездовска и, пожалуй, всего Заозерья. Говорят, что хороший адвокат прекрасно знает законы, а отличный – судью. Лавр знал законы, прецеденты, судей, приставов, стражников, бандитов и черта лысого. Его появление в Управлении стражи Гнездовска обычно сопровождалось зубовным скрежетом следователей, преувеличенной вежливостью начальника и простодушными матерками дежурных. Если в суде подзащитный Савицкого таки получал обвинительный приговор, следователь и прокурор ходили именинниками и задирали нос выше башни ратуши.
Когда отец Георгий узнал сумму гонорара гения юриспруденции, только многолетняя привычка сдерживать сквернословие уберегла его от короткого прочувственного возгласа. Епископ крякнул, подсчитал в уме доступные средства (а он-то, олух, думал, что богат!) и заплатил аванс.
Господин Савицкий пересчитал монеты пухлыми пальцами, положил их в ящик стола, достал блокнот и всем своим видом продемонстрировал готовность работать.
- Итак, - сказал он, выслушав клиента, - моя задача состоит в том, чтобы пана Казимира Штутгарта выпустили под залог или вовсе сняли обвинения? При том, что один потерпевший, - он кивнул на Эрика, - готов признаться в даче ложных показаний, заплатить штраф и извиниться? А вторая потерпевшая спешно отбыла на родину, следовательно, подтвердить или опровергнуть ничего не сможет? Никаких подводных камней, неожиданных свидетелей и скрытых эпизодов дела?