«Ла-адно, - хрустнул пальцами отец Георгий, - нам, охранителям, пристало смирение», - и на следующий день пошел в канцелярию сам.
История повторилась, разве что в приемной Корпуса не было вежливого молодого человека, а сидела доброжелательная дама средних лет. Явление епископа на нее не произвело никакого впечатления, секретарь Корпуса явно видела персон и поважнее, и познатнее. Возможно, она знакома даже с самим Императором. Дама была бы счастлива помочь господину охранителю, но, к сожалению… Нет, сейчас его нет на месте. И завтра… Конец года близко, сами понимаете, дел невпроворот.
На резонное замечание: «Ничего себе, конец года, всего-то сентябрь на дворе!» дама испуганно покосилась на вход в коридор, ведущий к кабинетам ее начальства, и доверительно сказала, понизив голос: «Так ведь в Корпусе все заранее делается…»
Но не так-то просто отвязаться от Жар-Птицы.
Отец Георгий, сохраняя серьезную мину, а в душе – похохатывая над попытками не дать ему добраться до фон Рауха, попросил провести его к госпоже Бельской. Или пригласить госпожу Бельскую.
Он был готов к отказу. Но, на удивление, дама-секретарь со всей серьезностью пошуршала страницами журнала посетителей и записала в него имя Провинциал-охранителя.
Виктория Бельская встретила своего бывшего охранника в лаборатории, больше похожей на кухню рачительной хозяйки. Печь натоплена, на столе под полотенцем – готовая снедь, ждет едоков. По стенам – разномастные полочки, на них в кажущемся беспорядке распиханы банки, корзинки, колбы и коробочки со специями и припасами.
Шторы были плотно задернуты, на столе в витом подсвечнике горело несколько свечей. За окнами солнце стояло почти в зените, а здесь царил полумрак, как поздним вечером. Или – как в лаборатории мага, когда он работает с чем-то, боящимся дневного света.
В горниле печи томился глиняный горшок. В нем размеренно булькало, распространяя по комнате-кухне то запах свежей мяты, то аромат лимона.
На полу лежал простенький домотканый полосатый коврик. Отец Георгий осторожно обошел его, заподозрив в сплетении нитей что-то непростое.
Бельская сидела за столом, держа обеими руками большую кружку. Она не сразу обернулась на звук открытой двери, помедлила пару секунд.
- Здравствуй, Жар-Птица, - устало улыбнулась епископу дама-кавалергард. – Прости, вставать сил нет. Проходи, садись, хочешь чаю – наливай, вроде еще остался. Кружки на полке, - кивнула она куда-то за спину охранителю. Печеньем угощайся, вчера сама напекла.
- Рад вас видеть в добром здравии, - сказал отец Георгий, пододвигая старую, но еще крепкую табуретку.