— А нормальные патроны тут есть? — спросил я.
— Есть, — кивнул Сакрадов. — Ящик в багажнике. А тебе зачем?
Я слегка поперхнулся.
— Ну, скорпионы, они ведь обычно со шмелями гуляют, — пояснил я. — Что, если бы этот тоже был с компанией?
— А, — понимающе кивнул напарник. — Нет, здесь это редкость. Улей далеко.
— Улей?
— Шмелиный. Они от него далеко не отлетают, километров на двести, не больше.
— Значит, возле портала улей шмелей?
— Два. Один в тридцати километрах к северу, другой в ста двадцати к востоку.
— Мы мимо него проехали? Я и не заметил.
— Это больше похоже на муравейник, — объяснил Сакрадов. — Один неприметный вход в систему нор, вырытых под холмом — не мудрено не заметить. На обратном пути покажу. Давай-ка поставим ещё одну камеру, да начнем разведку, — здесь, за хребтом Верещагина, Бэтмен заметно расслабился, стал более разговорчивым, словно обычный мир, оставшийся за скалами, как-то сковывал или напрягал его. — Начало положено, — добавил он. — За эту вылазку нам надо пометить хотя бы десять скорпионов.
Палатку мы поставили в трёх километрах от расщелины, на гребне невысокого холма. Сакрадов заверил, что это лучше, чем гоняться по местным буеракам за отдельными скорпионами: всё равно, мол, они полезут в разлом рано или поздно. А те, что не полезут, нам без надобности — команда Штольц так далеко от портала не охотилась.
Палатка была маленькая, стандартная, как у альпинистов. Жаль, я не захватил с собой диски с музыкой, приходилось слушать бэтменские. Основная проблема была с водой — при жесткой экономии (только попить и умыться) её хватало на неделю, а я опасался, что за это время мы не управимся: первый день наблюдения прошел впустую. Стадо слонопотамов и пара крысокрылов, никаких скорпионов.
— Может, наш знакомый уже рассказал о нас своим приятелям? — предположил я, когда вечерние сумерки легли на холмистый пейзаж ада.
Сакрадов только усмехнулся.
Мы начали жить в ритме здешних суток, растянувшихся почти на тридцать пять часов. По началу я уставал, но на четвертый день привык. За это время нам удалось пометить восемь потенциальных доноров. Напарник доверил мне стрельбу, сам же занимался тем, что разглядывал окрестности в бинокль, да корректировал огонь, когда я его вел. В общем, было это довольно нудное занятие. К концу четвертого длинного дня я решил забросить очередную блесну, по терминологии шефа.
— Александр Юрьевич, а почему вы решили уйти?
— Наконец-то скопил на островок в Средиземном море, — улыбнулся Сакрадов. — Всегда мечтал побыть Робинзоном. А если честно, Егор — разочаровался в своей профессии. Не знаю, наверное, это возрастное. Не тянет меня больше сюда, как раньше.