– Погреб, – удивившись внезапному озарению, прошептал Джон.
Он сдвинул остриём клинка сальные лежаки, но потайного люка под ними не оказалось. Разочарованно вздохнув, воин покинул лачугу, вновь оказавшись в объятьях леса. Хоть в прошлом Джон и считался одним из лучших военных следопытов, сейчас он явно что-то упускал: нечто очевидное и в то же время незримое. Возможно, стоило взглянуть на всё под другим углом. Мечник присел на корточки и обвёл внимательным взором окружавшие его заросли. Неожиданно глаз зацепился за примятую траву, малозаметную деталь, что ускользала от него ранее. От вытоптанного перед хижиной пятачка в глубь чащи шла тонкая, почти не различимая тропинка. Интуиция подсказывала следопыту, что не стоит ходить туда, но это был единственный способ получить ответы на свои вопросы.
Чем дальше шёл следопыт, тем сильнее становился витающий в воздухе запах. Его сложно было с чем-то перепутать: запах смерти – смрад разлагающихся трупов, коему вторило приближавшееся жужжание мух. Тропа вывела воина к обросшему высоким папоротником оврагу. Его болотистое дно устилала гора изуродованных человеческих тел. Отвратнее всего выглядели самые нижние: объеденные зверями и насекомыми, разбухшие от постоянных дождей. Они смешивались в единую зловонную массу из склизкой плоти и торчащих костей, в которой лишь по частям истлевшей одежды угадывались люди. Возможно, среди них были и настоящие хозяева того злосчастного домика. Чуть выше гнили зеленоватые мертвецы с давно выклеванными глазами. У большинства в неестественно искривлённых ртах, пустых глазницах и расползшихся ранах копошились опарыши. Но две жертвы казались совсем свежими: окровавленный мужчина и обнажённая девушка, на лице которой застыла гримаса боли и отчаянья. Её мёртвые глаза смотрели прямо на следопыта.
Шок Джона сменился гневной дрожью. За свою жизнь ему довелось лицезреть немало ужасов войны, но видеть подобное безумие в мирное время – совсем другое. Поставив окончательную точку в истории налётчиков, следопыт решил сжечь проклятую лачугу вместе с телами разбойников, чтобы она больше никогда не стала пристанищем потерявших человечность ублюдков.
Воин вернулся в хижину. Он отчётливо помнил, что во время первого визита ему на глаза попадалось огниво. На полу его не оказалось, и Джон перевёл взор на печку, обнаружив искомое приспособление, торчавшим из топки. Засунув огниво за пояс, следопыт направился к дороге, чтобы оттащить убитых подонков к месту сожжения.
* * *
Вечерело. Красные лучи солнца падали на верхушки деревьев беспробудно тёмного леса. Повсюду стоял запах сырости. Мёртвую тишину периодически нарушал тревожный крик одинокой птицы, навевавший упадническое настроение в и без того мрачном месте. Со стороны оврага иногда доносились неясные шорохи: скорее всего, какой-нибудь чащобный зверь пришёл проведать свою «кормушку» на предмет новой еды.